сохранить и приумножить то, что у него было.

— Алчность губительна, — усмехнулся Роберт, — Однако, вернёмся к вам, Дарек.

— Я вас слушаю.

— насколько я знаю, вы делаете ставку на торговлю артефактами, — произнёс Ди’Риддер, — Это похвально и характеризует вас как очень умного человека. Для оккультиста артефакторика — неиссякаемый источник дохода. Особенно, если действовать с умом и применять подходящие материалы, — усмехнулся Роберт, — В нашем случае, есть возможность получать один из них. Мифрил.

— Вы предлагаете обмен или торговлю? — спросил я, решив выяснить детали.

— И то, и другое, — усмехнулся Роберт, — Я могу поставлять вам тридцать килограмм мифрила в месяц. Его цена у купцов — три килограмма золота за килограмм мифрила. По весу берут, знаете ли.

— И что вы предлагаете в нашем случае? — спросил я, прикинув обороты Ди’Риддера.

От тех сумм, что крутятся в бюджете баронета, мне стал тошно. Мы рядом с ним выглядим нищими.

— Мне нужны боевые и защитные артефакты для дружины и крепости, — произнёс Роберт, глядя мне в глаза, — Те самые, что вы никогда не пустите в продажу. Адаптированные под применение обычными людьми. Стационарные — для обороны крепости. А именно, создающие активные щиты и обладающие возможностью поражать противника на расстоянии до тысячи шагов от стен. Для воинов — защитные. Боевые жезлы потребуются только моим офицерам и мне.

— Вы понимаете, что если…

— Ни один из них не уйдет на сторону, — произнёс Роберт, — Мои люди знают, что если произойдет нечто подобное, то я отрежу им руки и ноги и оставлю подыхать в лесу.

— Хотелось бы узнать все условия, — ответил я, — Пока вы озвучили только основное.

— Хорошо, — усмехнулся Ди’Риддер, — Слушайте внимательно, Дарек…

Результат разговора был относительным. С одной стороны, нам придется временно уменьшить, а то и вовсе свернуть производство обычных артефактов. С другой стороны, Роберт гарантировал цену на треть меньшую, чем у купцов на мифрил для нас, пятилетние поставки в объёме до тридцати килограмм этого металла в месяц, но хотел получить вполне конкретные артефакты. Именно из-за его потребности нам и придется сворачивать производство дешевых изделий.

С другой стороны, на складе у нас товара на крупную партии, просто отправляем мы его в Бирдж и Бьерн два раза в месяц — по партии на каждый город. Учитывая, что каждая такая отгрузка это две забитых товаром телеги, выходит относительно неплохо, хотя и не позволяет жить на широкую ногу, ещё и ведя активные строительные работы.

К тому же, мы не будем скупать у Роберта весь мифрил. Тридцать килограмм этого металла в месяц нам попросту не нужны. Да и не сможем мы даже одну такую партию выкупить. Правда, базово, Ди’Риддер обещал в качестве платы за артефакты отгрузить нам три килограмма этого металла.

— Что скажешь? — спросил я Лайлу, когда мы покинули крепость Роберта, пообещав на обратном пути заехать к нему, прежде чем возвращаться в родную башню.

— Жестковатые условия, — ответила девушка, — За те артефакты, что хочет получить Ди’Риддер, платят куда больше, чем он нам дат в конечном счете. С другой стороны, мы получаем постоянного поставщика редкого материала, часть которого можем оставить в качестве запаса. Немного, на случай каких-то проблем — сойдет. Кроме того, нам потребуется увеличить дружину. И одними деревенскими парнями тут не обойтись.

— Рой и Стив уже пробовали найти своих выживших товарищей. Результатов пока нет, — ответил я, — Да и у тебя не особо получилось.

— Да, — вздохнула Лайла, — В тех условиях, что имелись на тот момент, никто не захотел срываться с насиженных мест.

— Думаешь, что-то поменялось? — фыркнул я, — Только мифрил добавился. А так — одна угроза сменилась другой. Не Явик, так кто-то ещё. Не Иллои, так другие… Враги есть всегда. Вопрос в том, что развиваясь, одних мы перерастаем, а до других дорастаем, попадая в сферу их интересов.

— Всё так, — кивнула Лайла, — Но я пока не представляю как нам быть.

— Во-первых, подтягивать уровень подготовки уже набранных дружинников, — ответил я, — Во-вторых, искать новых. Возможно, придется вновь обращаться к Муорну или кому-то другому из Бирджа. Да и в Бьерне стоит поискать. Там такого рынка людей нет, но через нескольких моих знакомых можно найти подходящих торговцев.

Алхимик, с которым я начал торговать, поставляя в Бьерн через него артефакты на продажу, был более чем рад. Тем более, что я не просто наш обычный товар ему привозил, а создавал подделки под Империю. Понятно, что это были далеко не творения тех мастеров, но нечто близкое к тому. Цена у подобных «антиков», естественно, оказывалась выше, чем у обычных артефактов, неплохо окупая и затраты на материал, и время работы и поездки, и даже принося существенный навар. Тратя на одну такую «подделку» три-четыре дня и пятьдесят-шестьдесят серебряных монет за материал, я выручал порядка десяти золотых. Понятно, что это грубый и притянутый за уши расчет, но примерно в таких границах и пропорциях всё и было.

Благодаря такой «торговле» алхимик Джералд Валадис, тот самый, с которым я успел познакомиться ещё до начала службы Иллоям, и сам неплохо обогатился, и в мой карман смог принести не малые суммы. С ним я уже имел беседы по поводу наведения мостов к тем, кто занимается торговлей людьми и нелюдью. Последнюю, особенно орков, рекомендовала Лайла. Оказалось, что здешние ушасто-клыкастые воины имеют внутренние расовые различия, как люди на земле. Существуют чёрные орки — выходцы из южной части континента и близких к ней островов. Темнокожие, жилистые и совершенно не цивилизованные. Они даже во времена Империи создавали массу проблем, вынуждая и её, и остальные тогдашние государства, что людские, что нелюди, содержать в горах, отделяющих южную часть континента от его основных территорий, серьёзные гарнизоны. И белые орки, равно как и их лесные собратья, зеленокожие орки, в этом участвовали на равных со всеми. Собственно, именно о белых орках и шла речь. Называли себя они uruk-har. На их языке, к слову, далеко не примитивном, это означало — дитя дня.

Народ этот, надо сказать, был крайне похож на людей, отличаясь лишь чуть большим ростом, острыми ушами и вертикальными зрачками. Физически они лишь немного сильнее и выносливее людей. Менее заметным отличием был срок жизни. В среднем, чистокровный урук-хар успевает прожить порядка ста тридцати лет прежде чем старость и болезни сведут его в могилу.

Относительно и культуры, надо сказать, то тут они человечество этого мира явно обошли. Читать и писать в их городах учат централизованно, в школах. Там же