торговля, охрана общественного порядка… Видимся мы редко, не всегда при встрече вслух вспоминаем Сашу Гаврилова, но никогда не забываем его про себя. Бесконечный список тех, невернувшихся парней, за которых нынешние комсомольцы встают на трудовые вахты, для нас начинается с Саши Гаврилова, вожака нашей юности. Неизбывно — как горячие угли под пеплом отгоревшего костра — живет горечь, что его нет; чище, выше, яснее на душе от сознания того, что он был.

— Всю квартиру выстудил, — прикрывая изнутри застекленную дверь балкона, выговаривает жена, укоризненно качает головой.

Глаза у нее все такие же лучистые, только сбежались под ними мелкие морщинки, только поглядывают они через линзы очков. Я вхожу, очень хочу рассказать ей, где я сейчас был, откуда вернулся, и, как чаще всего случается, молчу: боюсь что-то растерять, утратить из своих видений, тороплюсь записать что-то самое главное. Хотя и сам пока не знаю, что это такое, о чем. Может быть, о внезапном, почти физическом ощущении стремительного могучего полета времени с его великодушным даром: старя тело, оставлять молодым сердце? Или о том, что у каждого поколения есть свои лунные голубые города, которые одни преждевременно покидают по необходимости, по армейской тревоге, другие — по нетерпеливости молодости? Или — о том, наконец, что, уходя потихоньку, мы все равно остаемся жить на прекрасной и единственной земле нашей — делами своими, детьми своими, памятью о нас?..