========== 1 - Не совсем сбывшаяся мечта ==========

Вообще поверить, что всё случившееся пару дней назад не было плодом его разыгравшегося воображения, было трудно. Просто потому, что не могло такого произойти! Даже с учётом почти неограниченных возможностей алхимии! Но произошло. Произошло, и теперь ему, как ответственному за Стального алхимика, приходилось разгребать всё то, что этот несносный мальчишка натворил.

Рой вздохнул и устало потёр лоб, стараясь лишний раз не смотреть на мирно сопящего на его кровати пятилетнего мальчика, которого он был вынужден забрать к себе. Дыхание мальчонки было спокойным, а лицо выражало полнейшую умиротворённость. Рой, быть может, даже залюбовался бы им, если бы не одно «но»: ребёнок был Эдвардом Элриком.

Когда Стальной позвонил ему и попросил прийти к заброшенной стройке за центральным парком, чтобы «подстраховать, если что», когда он будет совершать трансмутацию по возвращению тела своему брату, полковник удивился. Он знал, конечно, что братья доверяли ему, несмотря на его постоянные стычки со старшим, но почему-то считал, что в такой ответственный момент мальчишки захотят видеть рядом с собой кого-нибудь другого. Например, их учителя Изуми Кёртис. Но времени (да и желания) возражать не было, поэтому Мустанг, честно пообещав подчинённому явиться в одиночку, плюхнулся в свой автомобиль и зарулил в указанном направлении.

Приехал он ровно через пятнадцать минут, как и обещал, и, войдя внутрь недостроя, застал очень нервного подчинённого. На полу был вычерчен огромный круг трансмутации, посередине которого стоял младший Элрик. «Лицо» доспеха не могло выражать эмоций, но учитывая, как периодически подрагивало металлическое «тело» и с какой надеждой вспыхнули красные огоньки «глаз», когда Альфонс заметил Роя, последний сделал вывод, что младший боялся. В принципе, ничего удивительного в оном не было: любой бы испытывал смесь надежды, отчаяния и ужаса, зная, что очень скоро определится его судьба. А в данном случае трансмутации был только один выход — пан или пропал. Мальчишки поставили на кон своё здоровье, свою жизнь, свою душу — если что-то пойдёт не так, исправить больше не получится.

Эдвард облизнул пересохшие от волнения и ожидания губы и опасливо покосился в сторону начальника. Мустанг ободряюще кивнул и стал чуть поодаль, чтобы хорошо видеть происходящее преобразование, но при этом не мешать юному гению исправлять ошибки прошлого. Спрашивать что-то вроде «ты уверен?» или «ты готов?» было бесполезно и глупо: конечно же, пацан не был ни готов, ни уверен, что всё пойдёт как надо — в противном случае, не звонил бы Рою в пять утра с просьбой оказать моральную поддержку.

Мустанг бросил взгляд на духовку, таймер которой показывал всего пять минут до выключения, обернулся на всё ещё спящего мальчика и подумал, что привыкать к случившемуся будет долго. А другого выбора, увы, не было: как он ни всматривался в тот злополучный круг, найти ошибку не удалось, да и сам Стальной при первом своём пробуждении — когда немного отошла истерика от осознания случившегося — признал, что обратить последствия не выйдет. Таковой оказалась его плата за возвращение тела Альфонса и своих руки и ноги. А ещё, как выяснилось несколько позже, он потерял способность творить алхимию.

Военный офицер соврал бы, сказав, что совсем не радуется произошедшему. Он был счастлив увидеть, что мечта его младшего подчинённого осуществилась и Альфонс навсегда покинул эти жуткие доспехи, вернувшись в своё тело. Счастлив, что Эдварду больше не придётся терпеть операции по ремонту и подключению автопротезов. Счастлив, что у ребят появилась возможность нормально прожить оставшуюся жизнь… Но всё-таки случившееся с Эдвардом несколько его подкосило.

За те четыре года, что ребёнок служил — ну как служил, бедокурил — под его началом, Рой успел здорово привязаться к нему. Успел свыкнуться с подростковой дерзостью и огрызаниями; с тем, что тот совсем не стучал в дверь его кабинета, а просто вышибал с ноги; с полным (или частичным) игнорированием его замечаний и приказов. Он даже свыкся с мыслью, что после исполнения своей мечты Стальной навсегда уйдёт из вооружённых сил, успокаивая себя тем, что будет периодически созваниваться с парнишкой, отслеживая его судьбу. Теперь же, когда Эдвард Элрик вернул себе не только недостающие конечности, но и десяток с «хвостиком» лет, все его рассуждения о дальнейшей жизни канули в лету.

У Эда появилась возможность начать жизнь с чистого листа, а учитывая, что своего начальника он не очень-то жаловал, надежда на какую-нибудь обратную связь с ним разбилась вдребезги. Останься он своенравным подростком, ещё можно было бы надавить на него чем-то вроде «так ты ведёшь себя с тем, кто тебе помог» и периодически проверять его, теперь же…

— Нет! — Эдвард подскочил на кровати, напугав полковника своим внезапным криком, — Ал!

— Стальной, всё хорошо. — Рой быстро подошёл к взъёрошенному ребёнку, шало оглядывающемуся по сторонам в попытке отойти от сновидения. Блин, всё-таки он должен был следить за его сном, чтобы уловить начало кошмара и вовремя разбудить, а не прокручивать в голове предшествующие всему этому события и размышлять о будущем.

— Мой брат, как он? Он жив? Он ведь жив?! — Эдвард несколько успокоился, увидев своего временного надсмотрщика и, казалось, уже полностью отличил сон от реальности, но желал убедиться.

— Конечно жив, Эд, — Мустанг чуть запнулся на имени ребёнка: всё же было слишком непривычно так его звать, но в целях конспирации нужно было. — Альфонс сейчас в больнице, восстанавливается. Ты застрял здесь, потому что кроме твоего возраста с тобой всё в порядке.

Что действительно радовало полковника в этой ситуации, так это то что память пятилетнего Элрика соответствовала памяти его шестнадцатилетней версии. Было бы ужасно, случись всё иначе: в случившееся с ним чудо малыш-Эд точно бы не поверил, а по-другому объяснить, почему его младший брат вдруг стал старше его и почему ему придётся провести несколько дней в компании какого-то незнакомого военного, было проблематично. Удивительно, но с Альфонсом такой ерунды не произошло. Младший (или теперь уже старший?) брат вернулся в своё пятнадцатилетнее тело и долго изумлялся, увидев своего брата. Но оно и не удивительно. Любой бы пребывал в шоке.

— Угу, — малыш кивнул, облегченно выдохнув, и поднял на Роя серьёзный взгляд: — Я хочу увидеть Ала.

— Хорошо, только сначала