Джессика Соренсен Спасая Куинтона

Посвящается всем, кто боролся и выжил.

Глава 1

Куинтон

Я просыпаюсь каждое утро, ощущая, как темнота всё больше поглощает меня. Блаженство, умопомрачительная пустота, ничего из моего гребаного прошлого не беспокоит и не преследует меня, ведь я нихрена не чувствую. По крайней мере, после того, как принял первую дозу. Как только чудесные ядовитые кристаллы попадают в мой нос, они выжигают горло вместе со всеми эмоциями.

Несколько дней я буду в порядке. Чувство вины, что сидит во мне, ненадолго замирает, и я медленно умираю вместе с ним. Я рад этому, потому что хочу умереть.

И я постепенно приближаюсь к этому, впадая в полное оцепенение.

Не могу вспомнить, когда последний раз спал, так же, как и не могу вспомнить имя девушки, лежащей рядом со мной в постели, без одежды и без сознания. Я встретил ее прошлой ночью, она была вместе с Диланом и Делайлой, каким-то образом мы оказались в моей комнате, занимались бессмысленным сексом, а потом она отключилась. Это стало таким обыденным. Часть меня еще противится, но другая часть знает, что я заслуживаю только этого, ведь я — ничтожество.

После безуспешных попыток заснуть, я, наконец, поднимаюсь с матраса на полу. Проходит день за днем, дорожка за дорожкой, глаза готовы выпрыгнуть из орбит, мое тело и разум напряжены и изношены от постоянной нагрузки, но все еще борются со сном. Если ничего не изменится в ближайшее время, я приду к краху.

Хватаю пару джинс с потрескавшегося линолеума и натягиваю их на себя. Моя спальня, которая размером с чулан, состоит из паршивого матраса, коробки с вещами, которую я никак не могу разобрать, лампы, зеркала и лезвий, которые не всегда оказываются в пределах доступности. Поднимаю с пола их и пустой пластиковый пакет, валяющийся рядом. Должно быть, я опустошил его вчера ночью… хотя я едва могу вспомнить, что делал. Я почти ничего не помню. Дни и ночи сливаются в одно целое, быстро меркнув.

— Вот дерьмо, — бормочу я, вытирая пальцем поверхность зеркала и слизывая с него всё до последней крошки. Это не поможет успокоить голодного монстра внутри меня, готового проснуться и разодрать всё, если я не накормлю его. Я швыряю зеркало через всю комнату, наблюдая, как оно разбивается о противоположную стену. Проклятие. Поднимаю с пола футболку и надеваю ее, тороплюсь через узкий коридор, спотыкаясь о тела, спящие прямо на полу. Ни одного из них я не знаю, но, кажется, они всегда были тут.

Когда я добираюсь до двери комнаты в конце коридора, комнаты, принадлежащей моему кузену Тристану, я дергаю за ручку, но она заперта. Я колочу кулаком по двери. — Тристан, открой чертову дверь… мне нужно во внутрь. Сейчас же.

Не получив ответа, я стучу громче, ударяясь об дверь плечом. Мое тело начинает трясти на третьем ударе, рот наполняется слюной на пятом… на седьмом я готов убить любого, если не получу чертову дозу.

Наконец, дверь ослабевает и начинает поддаваться под моими яростными ударами, но открывается не до конца. Потребность накормить иррационального и неустойчивого монстра внутри меня становится слишком навязчивой, и я снова и снова долблюсь об эту дверь. Паника начинает охватывать меня в виде образов людей, которых я потерял: Лекси, Райдер, моя мать, которую я никогда не встречал. Все они врезаются в мою грудь, высасывая воздух из легких. В самом конце я вижу глаза Новы, что кажутся сначала голубыми, но если вы посмотрите достаточно близко, увидите зеленые вкрапления, скрытые в них. Не знаю, почему вижу ее. Я не терял ее. Она жива и где-то там в мире, надеюсь, счастлива. Но по какой-то причине я не могу перестать думать о ней, несмотря на то, что мы едва знакомы, провели вместе всего пару месяцев прошлым летом во время ее краткого падения в мир наркотиков. Не могу выкинуть ее из своей головы, по крайней мере, пока не получу порцию поддельного блаженства. Если бы я мог открыть эту чертову дверь.

С последним ударом щепки летят во все стороны, и дверь открывается. Спотыкаясь, вламываюсь в комнату, потея и дрожа, как бешеная собака. Тристан вырубился на матрасе с девушкой, закинувшей руки на его грудь. На полу рядом с постелью валяются ложки и иглы, но я пришел не за этим. Это не то, чего я хочу. То, что я хочу, лежит в верхнем ящике комода.

Устремляюсь к нему, распинывая одежду по пути. Воспоминания о всех, кого я потерял, не отпускают меня, с новой силой вдалбливаясь в мой череп, готовый в любой момент взорваться. Лекси, умирающая на обочине дороги, вся в крови, я рядом с ней и ее кровь на моих руках. Жизнь без матери, душераздирающий взгляд Тристана, каждый раз, когда он упоминает свою сестру Райдер. Нова в этом проклятом пруду, где я оставил ее плакать в одиночестве, потому что она собиралась отдать свою девственность такому куску дерьма, как я. Затем я вижу ее взгляд во время концерта и нашей сделки, а затем, как она села в машину у трейлера, готовая уехать как можно дальше и оставить меня навсегда — это был последний раз, когда я видел ее.

Так и должно быть. Она должна быть подальше от меня и этого сраного беспорядка, в который превратилась моя жизнь, ведь я такое ссыкло, чтобы полностью сдаться, сделать, наконец, последний шаг и закончить свое существование вместо того, чтобы медленно идти к концу. Накачаться наркотиками, чтобы мое сердце остановилось, и кануть в темноту, где никто не спасет меня.

Рывком дергаю ящик комода и извлекаю пластиковый пакет, мои руки дрожат, пока я открываю его. Я даже не потрудился поискать зеркало. Мне нужно это прямо сейчас. Высыпаю тонкую линию на краю комода, захватив права Тристана, разравниваю порошок.

Сердце оглушительно бьется в груди, и я хотел бы, чтобы оно заткнулось, не хочу, чтобы какой-либо шум мешал мне. Я хочу тишины.

Мёртвой.

Втягиваю ноздрями, позволяя белому порошку заполнить мое существо. Сердцебиение ускоряется, но, так или иначе, вокруг меня становится тише, все вокруг замирает. Кайф протекает по моим венам, телу, сердцу, разуму и мгновенно убивает все мысли о Лекси, Райдер, матери.

Он убивает все.

Я возвращаюсь в свою комнату, наконец, способный заново дышать, мое тело и мозг достигают гармонии, где не имеет значения ничего — ни прошлое, ни настоящее, ни будущее. Сажусь на край постели, отодвигая девчонку к стене, мне нужно пространство. Затем беру свой блокнот для рисования и открываю его на рисунке, над которым работаю уже несколько недель. Это изображение Новы, которое должно заставить меня чувствовать свою вину, но этого не происходит. Это просто линии и штрихи, плавные движения руки, неконтролируемые мыслью. Это