но руками он инстинктивно ощупывал свои гениталии, уши, рот, колени и грудь, ища предполагаемые увечья.
Но на нем не было никаких следов ран, в чем я уже имела удовольствие сама убедиться. Пока мы говорили, его освещал тусклый розовый свет, исходивший от моего ночного столика, и нам обоим было ясно, что на его мускулистом подтянутом не было никаких отметин за исключение изогнутой линии очень старого шрама на шее и татуировки в виде кричащего лица на его левом бицепсе.
Я подумала о наркотиках, гипнозе, ложной памяти, но прежде чем я что-то сказала, он продолжил:
— Я хотел умереть. После того, что они сделали со мной, я знал, что мне не выживать, но смерть шла ко мне так адски медленно. Но потом я понял, что это все же произошло. Боль перестала быть такой невыносимой, я больше ничего не видел и не слышал, как эти ублюдки издевались надо мной. Я понял, что больше уже не у себя дома, что они куда-то вывезли и выбросили мое тело. Я больше не был привязан к стулу. Я лежал на земле, примазанный кровью, и в то же время уже находился вне ее, а Лобо лизал мне лицо.
В панике он приподнялся на кровати.
— Лобо! Я крикнул ему убегать, когда те парни схватили меня, но он все же вернулся. Если эти ублюдки добрались до него…
— Он в порядке, — сказала я, крепко обняв Коди своими руками. — Он пришел ко мне в то утро, когда… когда они сказали, что ты умер. Он снаружи, хочешь, я…
Я начала подыматься, но он толкнул меня, и мы снова остались лежать.
— Позже. Теперь я знаю, что он в порядке.
— Так значит Лобо нашел тебя, — сказала я. — А что было потом? Прибыла полиция? Они забрали тебя в больницу?
Я пыталась найти во всем этом хоть какой-то смысл.
Его голова, лежа на подушке, едва качнулась в отрицательном жесте.
— Не было ни копов, ни докторов, ни больницы. Только Лобо. Но все было как-то неправильно, так то ли он был слишком большим, то ли я слишком маленьким, но он опустил свою голову и крайне осторожно взял меня в рот.
Я не был напуган. Я был счастлив. Я расслабился и понял, что он позаботится обо мне. Я думал, что умер и перерожусь как один из волчат Лобо. Я подумал, что получил еще один шанс в жизни, в образе волка, и возможно куда лучший, чем прежде.
— Так значит, ты умер и превратился в волка? — спросила я.
Он засмеялся и навалился на меня.
— Ощущаешь ли ты меня как волка? Это мех? А это когти? Нос у меня холодный?
Он лизнул мое лицо, затем поцеловал меня и снова засмеялся.
— Я не мертв и определенно все еще человек!
— Я не понимаю.
— Как и я, любимая. Я лишь рассказал тебе о том, что помнил последним. Я думал, что все это сон, пока не очнулся в темноте и не услышал, как ты зовешь меня по имени. Кстати, а как ты узнала, что я здесь? — спросил он, и на его лице была удивленная гримаса.
— Я не знала. Я же сказала, что думала, что ты умер.
Я закрыла глаза я сжала его в объятьях так крепко, как только смогла, почувствовала тепло его тела, как оно придавило меня к кровати, ощутила его запах. Но я все еще боялась, что просто сошла с ума.
— Должно быть, это сон, — грустно сказала я.
— Ты считаешь, что это сон? — спросил он. — А как насчет этого? Хмммм?
Разумеется, ни один сон не мог быть таким реальным, таким ощутимым.
Мы занимались любовью пока полностью не выбились из сил и не уснули.
Когда я проснулась, в малой комнате было полно дневного света. Я была одна в кровати со сбитыми простынями и сильным обволакивающим запахом секса. Наверное, он пошел в душ, сказала я себе, но беспокойство заставило меня вскочить и не сдерживаясь я вскрикнула:
— Коди?
На своей лежанке для сна, блокируя выход, лежал волк. Он поднял голову, отзываясь на это имя, и сонно моргнул своими янтарными глазами. Я узнала животное, которое любила, но затем увидела в его глазах второе сознание, другой разум, который также смотрел на меня, и все поняла.
Даже сейчас я не могу сказать, что все понимаю, но одно точно: тот, кого спас Коди, не был обычным волком. Когда-то человек по имени Коди спас волка. Затем, когда этот человек должен был умереть, волк спас его и поместил его душу внутрь себя. Я стала называть волка Коди еще до того, как поняла, что он и был им.
Он приходит ко мне в безлунные ночи. Для меня все чудесно, жизнь добра ко мне. У меня есть работа, волк и четыре ночи в месяц безраздельного внимания моего любимого. Он говорил мне, что когда он волк, то для него все как во сне. Он находится в сознании, может думать также как человек, которым он становится лишь когда в темном небе нет луны, и все также любит меня, но это не совсем его жизнь. Я не боюсь его, а вот кое-каким плохим людям следует его бояться.
Потому что, сами подумайте, что пугает вас больше: человек, который превращается в волка или же волк, который превращается в человека?
Перевод — Angvat 2019 г.
Перевод — Angvat 2019 г.