пришлось пожертвовать, чтобы мой сын мог бегать вокруг, гоняясь за медвежонком по снегу.

Отец любил его слишком сильно, иногда забывая быть строгим и справедливым. Моран слишком долго ждал рождения новой семьи, и теперь ежесекундно следил за ее сохранностью и счастьем.

Бывает, сидя на коленях у отца, Селмор спрашивал о его шрамах, о том, как он встретил меня, как прошла та самая Ледяная битва, где замерзло целое войско.

С удовольствием, Моран рассказывал ему о своих походах, о моих приключениях и наших общих воспоминаниях. Как сказку, он внимал услышанное с восторгом и трепетом, все спрашивая, когда он станет таким же сильным и великим, как мы.

— Ты будешь намного сильнее нас, малыш, — смеялась я, поглаживая его по волнистой шевелюре.

Я всегда имела способность предугадывать будущее.

Эпилог

Королева-мать всегда хорошо рассказывала сказки. В этот раз Селмор слушал про северную богиню, когда спасшую мир от гибели своей жертвой. О ее сне на дальних остовах, и о красоте, поражающей любого.

— Мам, — прервал Эльзу сын, с возбуждением хватая ее за руку, — А эту богиню, Сайбер, ты сама видела?

Многое Эльзе хотелось скрыть от пытливого ума семилетнего мальчишки, что было сложно, поэтому она осторожно уклонялась.

— Думаю, ее видели все, кто хоть раз был на Медвежьих остовах.

— А она… она злая?

Слишком сложные вопросы он задавал, но и молчать мама не хотела. Оглядев детскую, где стены были расписаны синими небесами, снежными утесами и медвежатами, которых Селмор так любил, она ответила.

— Скорее, она одинокая, Сел. Она устала, и ищет того, кто бы согрел ее ледяное сердце. Когда ты немного подрастешь, я расскажу тебе еще много интересного о ней, а теперь засыпай, уже поздно.

Принц послушно залез под одеяла, а Эльза расправила простыни на том месте, где сидела.

— Вы с папой завтра снова уезжаете, — грустно спросил мальчик, надеясь проводить с родителями чуть больше времени.

Склонившись, королева долго и нежно поцеловала его в лоб, стараясь говорить как можно тверже, хотя любое расставание с сыном вызывало в душе родителей целую бурю.

— Да, — выпрямилась она, и сложила руки на груди, — мы должны заботится об очень больших территориях, твоя праба Зара уже не со всем справляется, да и деда Толь уже не все может. Я, папа, Делия, Ксандер и дядя Талив должны помогать им, и все вместе поддерживать мир, чтобы однажды вам, новому поколению, достался чистый и светлый мир.

Селмор покорно лег и закрыл глаза, снова глотая детский протест и мамино нелюбимое «я хочу!»

— Хорошо, — смиренно прошептал принц, — Я буду ждать вашего возвращения.

Эльза улыбнулась, радуясь, что сын взрослеет.

— Папа придет утром сказать «до свидания». Постарайся вести себя как достойный и сильный мальчик.

— Да, мама, — донеслось из-под одеяла, и со спокойной душой королева прикрыла за собой дверь.

Но Селмор не спал. Долго глядя в окно, за которой бушевала метель, сгибая вековые ели, будто веточки ивы, он думал о той самой Сайбер, представляя, кто эта холодная леди, и почему у нее ледяное сердце.

Наверное, он бы попытался ее растопить. Ведь он тоже одинокий, как и она. Вместе одинокими быть не получится.

— Привет, принц.

Сел так резко сел на кровати, что у него чуть закружилась голова.

Подумав, что кто-то пробрался в его комнату, он уже потянулся за маленьким кинжалом, который подарил папа на прошлый день рождения, но незваный гость появился, и сразу отбил желание ему навредить.

На коврике, играя с игрушечным хрустальным оленем, сидела бледная девочка, в полупрозрачном, белом платьишке, с белоснежными волосами, и почти бесцветными, как льдинки глазами. Только щеки чуть отдавали румянцем.

— Здравствуйте, леди, — вежливо, как учила мама, поздоровался мальчик, — Вы — Сайбер?

Он почему-то сразу понял, кто сидит перед ним, и совсем не испугался. Королева сказала, что она не злая.

— Ты смышлёный, как я и ожидала. И ты — не боишься меня, маленький повелитель Севера?

Отрицательно помотав головой, Селмор ответил:

— Мама сказала, что ты не злая, а одинокая и справедливая.

Этого девочка вовсе не ожидала услышать. Показалось, что распущенные снежные пряди малышки, даже дернулись сами собой.

— Даже так… Что ж, тогда, мы можем поиграть?

Этот красивый хрустальный олень очень понравился Селу, да и сама Сайбер была очень красивой.

— Давай. Я ведь так и не представился, меня зовут Селмор.

Сайбер пожала руку тому, кто, еще будучи не рождённым, победил ее. И сейчас, собрав сил, богиня шла сюда с мыслью, что прибьет этого нахального принца, испортившему столько ее надежд.

Но что-то очаровало ее в этом малыше. Она почувствовала нечто… родное. Что ж, ведь всегда можно убить такое маленькое существо, верно?

Чем дольше смотрела она, как малыш играет с оленем, и рассказывает истории про своих крылатых медвежат, на которых он учится летать, тем меньше ей хотелось уходить.

Вдруг парень стал серьезным, и отложив олени, посмотрел в глаза загадочной девчонке, появившейся из неоткуда.

— Я хочу кое что сделать, — Селмор коснулся рукой ключицы Сайбер, принявшей облик ребенка, и заставил ее замереть, точно изваяние.

— Что ты делаешь, принц, — искренне удивляясь, прошептала она, так как голос покинул богиню.

— Пытаюсь растопить твое холодное сердце. Мама сказала, что кто-то должен.

Белый нож, который Сейбер все это время держала за своей спиной, выпал из ослабших рук, и растворился, подобно снежинке в ладони.

— Ты снова одержал победу, маленький повелитель, — сказала она одними губами, и накрыла его руку своей. Теперь, чуть громче, — Спасибо.

КОНЕЦ.