Поль Феваль ГОРОД ВАМПИРОВ Вампирская серия

1819–2019

ВАМПИРСКАЯ СЕРИЯ

к 200-летию со дня публикации

«Вампира» Д. Полидори

Пер. и прим. Е. Лаврецкой

ПРОЛОГ

Многие англичане и в особенности англичанки приходят в смятение, когда им рассказывают о наглых актах пиратства, жертвами которых становятся в Англии французские писатели^[1]. Ее Всемилостивейшее Величество королева Виктория некогда заключила с Францией соглашение с достохвальным намерением положить конец этому, столь часто встречающемуся виду воровства. Соглашение очень хорошо составлен, однако же содержит небольшую оговорку, делающую его положения иллюзорными. Ее Всемилостивейшее Величество и впрямь запрещает своим законопослушным подданным присваивать наши пьесы, романы и прочее, но дозволяет то, что ей угодно было назвать «честным подражанием».

Это превосходно, но это нечестно. Мой дорогой и замечательный Диккенс однажды сказал мне извиняющимся тоном:

— Я защищен не лучше вашего. Когда я приезжаю в Лондон и мне в голову по случаю приходит удачная идея, я заношу ее в записную книжку, прячу книжку в карман, застегиваю карман и придерживаю его обеими руками. И все равно меня обворовывают.

А все дело в том, что «честное подражание» не перестает соблазнять умелых карманников.

К слову, очаровательная приятельница Диккенса, леди Б… из замка Шрю… на протяжении двадцати лет задает мне один и тот же вопрос всякий раз, когда мне выпадает счастье увидеться с нею:

— Почему же вы, в свою очередь, не крадете у англичан?

— Безусловно, не потому, мадам, что в ваших книгах нет восхитительных вещей, какие можно было бы позаимствовать; но, возможно, наш национальный характер не позволяет нам заниматься «честными» хищениями.

Такой ответ заставляет миледи смеяться до слез. Однажды она даже назвала несколько вполне французских имен и выделила среди остальных… но тсс!

В одно прекрасное утро, в конце минувшего года, миледи приятно удивила меня.

— Я забираю вас с собой, — сказала она мне. — С вашей дражайшей супругой все улажено. Мы выезжаем сегодня вечером.

— И мы едем…

— Ко мне.

— На улицу Кастильоне?

— Нет, в замок Шрю… графство Стаффорд.

— Помилуйте!

Погода стояла отвратительная: мокрый снег, завывающий ветер, и все это в Париже; судите сами, что творилось между Дувром и Кале!

Но миледи, взросшая на Байроне, восторгалась бурями.

— Не отказывайтесь, — сказала она, — лишь потому, что боитесь застудить голову. Я решила в одночасье вернуть вам все, что отняла у вас Англия. Возможность упускать нельзя. Мистер Икс и мисс Зет уже идут по следу, и к тому же, принимая во внимание возраст мисс 97, у нас нет времени ждать.

Мистер Икс и мисс Зет — сенсационнейшие английские романисты. Итак, речь шла о сюжете для романа. Я попросил объяснений, в чем мне было отказано; вместо этого, миледи прибегла к своему божественному дару красноречия, до крайности возбудив мое любопытство.

— Вы доверяете Вальтеру Скотту? — спросила она. — Он был страстным поклонником «Удольфских тайн» и написал биографию миссис Анны Радклиф. Вы слышите: сам Вальтер Скотт! Сам Диккенс нанес визит мисс 97! В те дни ее звали мисс 94, ибо она меняет имя каждый год, на Рождество. Мне доводилось слышать немало рассказов о приключениях, но ее история так необычна…

Что было делать? Я сдался, и мы отправились в путь. Переправа была кошмарной; я до сих пор содрогаюсь, вспоминая о ней. Все демоны ветра и моря играли с нашим пакетботом, словно с каучуковым мячом. На следующий день мы выехали из Лондона по Северо-Западной железной дороге и переночевали в Стаффорде. Наутро экипаж миледи повлек нас по заснеженной равнине к гористой части графства, примыкающей к Шропширу. Вечером мы обедали в замке.

Во время путешествия я узнал следующее.

Мы находились в родном краю мистера и миссис Уорд, родителей женщины, завоевавшей известность под именем Анны Радклиф. Мисс Девяносто Семь, собиравшаяся через три года отметить свое столетие, была троюродной сестрой Уордов. Она жила в коттедже, расположенном на холмах, в полутора лье от замка миледи. Этот коттедж долгое время служил домом для ее прославленной родственницы.

Эпитет «прославленная» я употребляю не случайно и готов отмести любые упреки в гиперболе. В свое время Анна Радклиф пользовалась всемирной славой, и ее черные фантазии были на таком пике моды, о каком могут только мечтать наши наиболее успешные современники. Они очаровывали всех, от обитателей скромных деревенских коттеджей до гордых владельцев особняков. «Удольфские тайны» выдержали в Англии двести изданий. Во Франции книга переводилась несколько раз, и в Париже вышло сорок изданий только одного из переводов. И то было не кратковременное увлечение: в наши дни лихорадка спала, но «Удольфские тайны» и «Исповедальня кающихся, облаченных в черное» продолжают потрясать воображение тысяч молодых людей.

Итак, мисс 97 знала о пережитом Анной Радклиф; эту историю ей поведала сама миссис Радклиф лет семьдесят назад. В тех местах упорно поговаривали, что именно эти события наделили спокойный и довольно веселый нрав Анны Радклиф той жуткой мрачностью, что была свойственна ее сочинениям.

Вальтер Скотт был смутно знаком с упомянутой историей, как свидетельствует его письмо от 3 мая 1821 года к издателю Констеблю, где содержатся нижеследующие строки:

«Что касается рукописи „Жизнь Анны Радклиф“, то я задержу ее доставку до следующей моей беседы с мисс Джебб^[2], в которой надеюсь почерпнуть занимательные подробности весьма особого свойства. Эта дама, говорят, хранит не просто секрет, но „любопытную тайну“, которая придала бы большой интерес нашему повествованию…»

Мисс Джебб была не кто иная, как наша девица 97; ко времени встречи с Вальтером Скоттом она уже прожила на свете сорок пять весен. Как и все англичане, она испытывала слабость к знати, и миледи убедила ее отвергнуть притязания «простонародных» и вульгарных романистов наподобие мисс Зет и мистера Икс.

На следующий день после нашего прибытия, выдавшийся пасмурным и холодным, миледи сразу после завтрака заставила меня сесть в карету. Мы ехали с полчаса, затем остановились перед выкрашенными в зеленый цвет деревянными воротами; за ними виднелся довольно респектабельный старинный коттедж. С трех сторон высились холмы, но с юга открывался вид на веселый сельский пейзаж.