— На этой ноте я хотел бы попрощаться с вами.
Но публика считала наоборот и просила спеть еще.
— Хорошо, но это будет действительно последняя песня, очень хочу оказаться наконец-то дома, — пошел все же навстречу публике.
Не надо печалиться,
Вся жизнь впереди.
Вся жизнь впереди,
Надейся и жди...
Песня зрителей так же порадовала, как и весь мой небольшой концерт. Люди расходились медленно, многие подходили со словами благодарности, девушки и женщины просили петь и дальше, не забрасывать это, на что я им отвечал, что, конечно же, буду петь и дальше ради таких прекрасных слушателей. А Светлана не постеснялась даже поцеловать в краешек губ, правда, сама-то она хотела в щеку, но не на того напала. После, засмущавшись, быстро выбежала из зала.
Наконец, в зале остались только трое гостей и бабушка с Николай Васильевичем.
— Что же, я даже несколько жалею, что выписал вас столь рано, молодой человек, — Николай Васильевич выразил общее мнение, наверное, всей больницы. — Ну да что уж теперь, я думаю, что мы вас вскоре увидим на экранах телевизоров, да и по радио услышим, такой талант должен звучать.
— Несомненно, услышите, причем песню «Два орла» вы услышите уже двадцать третьего февраля, так что, молодой человек, у нас с вами всего несколько дней осталось для репетиции, но я уверен, что вы справитесь. А так же нужно подобрать вам оркестр для песен на восьмое марта, — Николай Николаевич был все еще под впечатлением от концерта, он был рад новому таланту и понимал, что эти песни будет любить вся страна, — Игорь, договоритесь о встрече на завтра, поручаю этого юношу Вам.
— Все сделаю, Николай Николаевич, мы вместе с Анной сделаем все, чтобы помочь Александру, — не стал тянуть только на себя одеяло.
— Ну что же, тогда позвольте отклониться, — Месяцев ушел довольным.
— Саша, ты просто молодец, — Кириллов так же светился довольной улыбкой. — Ждем тебя завтра к десяти утра на улице Качалова, дом двадцать четыре, это бывший дом звукозаписи, на проходной тебя будет ждать пропуск.
— Саша, твои песни просто великолепны, я очень рада, что мы смогли услышать тебя, — Анна тоже была довольна и даже немного возбуждена от концерта. — А теперь тебя услышит и вся наша страна.
— Спасибо Вам большое за подаренный шанс, я этого никогда не забуду, — от чистого сердца я благодарил этих людей.
Добравшись до дома, я, наконец-то смог расслабиться.
— Саша, я немного волнуюсь за тебя, — сказала бабушка, которая всю дорогу молча о чем-то размышляла. — Я боюсь, что слава — а я уверена, что она ждет тебя — вскружит тебе голову.
— Не волнуйся, бабуль, — я подошел к ней, обнял ее за плечи, и тихо прошептал: — Все будет хорошо.
— Я надеюсь, Сашенька, очень надеюсь.
Если вам понравилось произведение, то ставьте лайки, добавляйте в библиотеки и подписывайтесь на мой профиль. Лень нажать на сердечко, ладно я не гордый, приму благодарность деньгами, что уж поделать с вами обормотами. Автору нужен стимул писать и дальше.
Интересует когда выйдет следующая глава? Вам сюда https://vk.com/asae.group
Старые знакомые
Утро началось в семь с отжимания, пробежка опять в пролете — зима на дворе. Поприседав и пооджимавшись, я решил сегодня больше себя не утруждать, день и так должен быть насыщен. После душа меня ждал прекрасный завтрак в виде долгожданных оладушек со сметаной. Бабушка, как же я тебя люблю. После чего, подобрав темные брюки и темный верх, свитер не стал одевать надел темное драповое пальто, и осмотрев себя в зеркале я остался доволен. Из того, что я видел в шкафу, это выглядело лучше всего. Мы решили выйти чуть пораньше и тихим прогулочным шагом пошли навстречу, тем более идти всего минут пятнадцать-двадцать. Квартира дедушки была на Скатертном переулке. Вчера, возвращаясь с больницы, я не особо разглядывал старую Москву, а вот сейчас, пока шли, обратил внимание. Что я вам могу сказать, город серый, особенно сейчас, когда зима на улице, и наверное, самое главное для автолюбителей — это свободное движение, а не забитые предтротуарные зоны. Люди также спешат на работу, одеты, правда, в большинстве, как и я, в драп. Дом звукозаписи встретил нас своей монументальностью, дом своей эпохи, семь этажей сталинской постройки. На проходной сидел пожилой мужчина, который сначала потребовал документ и у меня, но узнав, что мне всего пятнадцать, смилостивился и поискал в пропусках наши имена, а когда нашел, отправил на четвертый этаж, где репетировал ансамбль песни и пляски имени Александрова. Я замер и даже не заметил, как ко мне подошли Анна и Игорь.
— Саша, ты чего застыл? — поинтересовалась Шилова.
— А? — это судьба, я должен их уговорить еще помочь мне исполнить песню. — Простите, просто я вдруг понял, что мне надо как-то уговорить Александрова Бориса Александровича, чтобы его хор и оркестр помог исполнить одну песню, а лучше две, познакомьте меня с ним пожалуйста.
Я уже приготовился использовать самое страшное оружие — глаза кота из Шрека, — когда сзади раздался смешок бабушки, я повернулся и уставился вопросительно на нее.
— Да не смотри так на меня, просто ты, наверное, забыл, что сам знаком с Борей, он к нам приходил пару раз, правда, тогда тебе было лет шесть и ты звал его дядя Боря.
Я порыскал в памяти, и точно, он и в мои восемь приходил, они с дедом сидели в его кабинете, после чего веселыми расходились. Бабушки тогда не было дома — компромат, — улыбнулся сам своей шутке.
— Точно, вспомнил, они дружили с дедом.
— Ну с дедом он дружить начал уже после меня, а так да, — бабушка как-то романтично улыбнулась, что-то вспомнив.
— Аннушка, — раздался голос сзади меня. Повернувшись, я увидел, как к нам шел быстрым шагом Александров, разведя руки в стороны для объятий. — Как мы давно не виделись.
Борис обнял нежно бабушку и как-то даже мило поцеловал ее в щеку.
— А кто в этом виноват, как умер Владимир, ты больше и не приходил, — в голосе бабушки сквозила обида.
— Прости, я вначале все порывался прийти, но... — как-то
