========== Глава первая: Шум моря. ==========

Шум моря успокаивает, умиротворяет. Словно волны вымывают все ужасные тяжелые мысли из головы и уносят их с собой в безбрежную синюю гладь, далеко за горизонт, где они больше никогда не посмеют тревожить и без того измученное сознание Серсеи. Ей просто нужен отдых, лишь эти несколько минут абсолютного одиночества и тишины. Когда постоянные шпионы врагов не следят за каждым твоим шагом; когда притворно-сладкие голоса лжецов и лицемеров не нашептывают тебе в уши, что и как лучше сделать. Лишь умиротворение, тихий плеск волн Черноводной и крики чаек, которые слышатся, словно через толщу воды — приглушенно и мягко.

Но если от глупцов и интриганов Королевской Гавани можно скрыться за дверьми собственных покоев, то от мыслей, роящихся в голове, как пчелы в улье, некуда сбежать. Их можно игнорировать какое-то время, не давать заполнять собой каждый уголок сознания, но это лишь временное решение проблемы. Через некоторое время все эти далеко не самые приятные мысли нахлынут с новой силой, и спасения от них уже не будет.

Как же она устала. Устала постоянно бояться за своих родных. Джоффри слишком жесток, а люди не любят жестоких правителей. Быть может, уже сейчас какой-нибудь Варис или Мизинец готовят заговор против ее сына. Планируют его убийство — планируют избавление Вестероса от безумного тирана, по их мнению. Или эта шлюха Тирелл. Она думает, что сможет прибрать Джоффа к рукам, управлять им, а значит, управлять всем королевством. Наивная девчонка, возомнившая, что достойна короны — Серсея бы лично выцарапала глаза этой мерзавке, чтобы стереть с ее лица вечно надменную ухмылку.

Мирцеллу вообще отослали в Дорн, где все ненавидят Ланнистеров. И хоть Тирион утверждает, что она там в полной безопасности и правитель Дорна не меньше, чем они, хочет прекратить давнюю вражду, заключив брак между их детьми, но Серсея все еще слишком уважает себя, чтобы верить Тириону. Любой в Дорне может вдруг вспомнить, почему они ненавидят Ланнистеров, и захотеть мести. Любой в Дорне может прислать Королеве голову ее дочери, и Серсея никак не сможет этому помешать. Ведь Дорн так далеко, а Мирцелла такая добрая, маленькая и совершенно беззащитная среди чужаков.

Лишь Томмена Серсея еще в состоянии защитить. Ее маленький мальчик так похож на своего отца и сестру. Такой же добрый, милый и красивый. Полная противоположность старшего брата. В нем нет ни грамма той жестокости и злобы, что есть в Серсее или Джоффри. Но Томмен еще так мал, и он нуждается в своей маме-львице. И мама-львица позаботится о нем; она никому не позволит причинить вред ее маленькому львенку. Никому. Никогда.

В списке родных — а значит, самых важных — людей осталось лишь одно имя. Имя, о котором Серсее больно даже подумать. Джейме. Ее брат-близнец. Ее любовник. Отец ее детей. Джейме, который в плену у мальчишки-Старка. Ее Джейме, который, возможно, уже мертв, а она даже не знает об этом; все еще ждет его возвращения. Но каков шанс, что им еще удастся свидеться? Эта война слишком непредсказуема, все может измениться в один момент, и Джейме перестанет представлять хоть какую-то ценность для северян — что тогда помешает им снести его голову с плеч, как сделали это с Эдардом? И ведь никто не может с уверенностью подтвердить, что голова Джейме все еще на плечах.

Королева подносит кубок с вином к губам, делает небольшой глоток и устало прикрывает глаза, расслабляясь. Темная жидкость приятной сладостью оседает на кончике языка. Подернутое золотом заката небо с редкими пушистыми облаками, отливающими красноватым в свете заходящего солнца, отражается в набегающих на берег волнах язычками пламени — Черноводная словно горит, горит успокаивающим приятным огнем. Хочется оставить все проблемы — женитьбу Джоффри, находящуюся за сотни лиг Мирцеллу, вероятно, мертвого Джейме и все возможные государственные вопросы до завтра — сегодняшний вечер слишком прекрасен, чтобы омрачать его какими бы то ни было заботами.

Серсея отходит от окна, по пути делая еще глоток из кубка, и опускается на мягкую светло-красную софу, планируя перебрать содержимое нескольких шкатулок — она уже начинает забывать, что у нее есть и другие украшения, помимо золотого медальона с гербом дома Ланнистеров. Но стоит женщине поставить одну из шкатулок себе на колени и открыть, как негромкий, но настойчивый стук в дверь разносится по ее покоям. Серсея, не оборачиваясь, бросает раздраженное «Да». Слышит, как отворяется дверь и кто-то переступает порог, пока она закрывает шкатулку, ставит на софу рядом с собой и, наконец, оборачивается.

Кажется, из легких разом выбивает весь воздух, а сердце пропускает удар за ударом. Губы размыкаются в немом удивлении. Сделать вдох становится непосильной задачей. Все замирает. Останавливается. Весь мир сжимается до одной комнаты, до одного человека, до одной пары ясно-зеленых глаз, от которых не получается отвести взгляд. Остаются только они. Остается только он. О Боги, это и правда он…

— Джейме, — едва слышно слетает с ее губ.

Королеве совершенно не верится, что это действительно сейчас происходит. Всего пять минут назад она думала, что больше никогда увидит своего любимого брата, но вот он стоит перед ней. Живой. Настоящий.

Серсея отрывается от его гипнотизирующих зеленых глаз и внимательным взглядом пытается выцепить каждое изменение, произошедшее с Джейме за это время. На лице появились несколько свежих шрамов; волосы, некогда мягкого золотого цвета, стали темными от грязи, больше напоминая бронзу, нежели золото. Правое предплечье прижато к груди и держится на какой-то тканевой повязке, перекинутой через шею. На месте правой кисти лишь перевязанная культя — Серсея закусывает губу, когда видит ее. Но в остальном это все тот же Джейме. Ее Джейме.

Или нет?..

Только сейчас Королева замечает что-то неправильное в его взгляде. Брат еще никогда не смотрел не нее так… так отчужденно, так безразлично, так изучающе. Он словно… словно… словно видит ее впервые. Серсея хмурится, и теперь, когда волна потрясения и радости схлынула, ей на место пришло странное волнение и предчувствие чего-то нехорошего, того, что, вероятно, окончательно добьет Королеву и разрушит всю магию сегодняшнего дивного вечера.

Вежливый кашель раздается откуда-то сбоку, и только сейчас Серсея замечает, что Джейме зашел не один. Рядом с ним стоит высокий пожилой мужчина в одеянии мейстера, но мейстерской цепи на нем нет; темные