Наруто зажмурился, сложил печать, сосредоточился и произнес:

– Снятие.

Потом открыл глаза и с надеждой посмотрел в зеркало. Оттуда на него столь же внимательно вытаращилась блондинистая девица с ногами от коренных зубов и весьма аппетитными выпуклостями. Как, в принципе, и минуту назад.

Узумаки прислонился лбом к прохладному стеклу. В чем же дело?.. Раньше у него без проблем получалось развеять это дзюцу. Правда, раньше он всегда помнил, как и почему его применил. Вчерашний же день был надежно укрыт пеленой забвения, за исключением утра. Оно намертво впечаталось в память, главным образом потому, что старый извращенец опять надул своего ученика, сказав после завтрака, что зайдет на пятнадцать минут в кафе, расспросить народ об Акацуки, а сам по-тихому зафрахтовал судно и рванул куда-то вниз по реке. Джинчурики только и оставалось, что в ярости скакать по пирсу и беспомощно материться вслед отплывающему наставнику, который еще имел наглость улыбаться и махать ручкой.

– Наруто-о! – голосил с борта лодки извращенный отшельник. – Не пинай балду без меня, тренируйся! Завтра вечером верну-усь!

Чуть не лопнув от злости, Узумаки все-таки решил последовать совету Джирайи и отправился на тренировку в ближайший лесок. Он хорошо помнил, как выбрал полянку и приступил к делу, начав с метания кунаев в цель. Все дальнейшее представлялось шиноби как в тумане. Первое четкое воспоминание – как сегодня утром, вернее днем, он проснулся, лежа в виде голой девушки на разложенном футоне. Рядом валялась какая-то красная тряпка с обтрепанными краями.

Наруто печально шмыгнул носом и взъерошил свою теперь длинную шевелюру. Хвосты он распустил почти сразу, как проснулся – данная прическа казалась ему неудобной. И как только Темари ходит с четырьмя такими?.. Блондин, то есть теперь надо говорить «блондинка», вернулся мыслями к насущным проблемам и предпринял еще одну безуспешную попытку снять хенге.

– Чтоб тебя! – взвыл Наруто, в ярости саданув стену кулаком.

Неужели Саске был прав, называя его бездарем? Облажался даже с простейшей техникой!

Джинчурики со стоном сполз на пол и закрыл лицо руками.

Днем ранее

Если бы кто-нибудь еще сегодня утром сказал Учихе Итачи, что его можно победить при помощи буферов четвертого размера, нукенин бы расхохотался собеседнику в лицо, как бы невероятно это ни звучало.

Ну ладно, ладно. Может, и не победить, но деморализовать на время - так точно.

Все началось с прибытия в этот Коро. Кисаме во время прогулки по населенному пункту узрел на речном пирсе Узумаки Наруто, который провожал куда-то своего наставника Джирайю, и радостно поскакал в гостиницу к оставшемуся там Итачи, где настойчиво предложил изловить джинчурики, пока за ним никто не присматривает. Учихе это совсем не понравилось, но, по понятным причинам, он изобразил энтузиазм, и напарники отправились следить за мальчишкой.

Тот от реки немедля двинулся в лес. Итачи сразу предположил про себя, что у малолетнего ниндзя там тренировочный полигон. Нукенин и сам предпочитал оттачивать мастерство в окружении деревьев, так ему было уютнее. В конце концов, оба они – и Наруто, и Итачи – были родом из Конохи, которая располагалась посреди лесного массива.

Благодаря Учихе, который старательно, но незаметно притормаживал напарника, Акацуки потеряли цель из виду, и Итачи предложил разделиться, якобы для того, чтобы быстрее найти блондинчика, а на деле – чтобы самому разыскать его раньше и предупредить об опасности. Ничего не подозревающий Кисаме согласился и отправился в предложенную напарником сторону, противоположную той, где на самом деле находился джинчурики, а гениальный преступник из Конохи, еле дождавшись, пока синекожий отойдет подальше, рванул по следу чакры Девятихвостого.

Спустя несколько минут Итачи вышел на полянку, где полным ходом шла тренировка – Наруто метал кунаи в цель, ничего вокруг не замечая. Получалось у него совсем не так плохо, как утверждали слухи, хотя до идеала, конечно, было далековато.

– Здравствуй, Наруто-кун, – проговорил Итачи.

Джинчурики подпрыгнул, извернулся в воздухе и оказался лицом к лицу с нукенином.

– Ты! – выкрикнул он, сжимая в ладони кунай.

– Да, я, – мирно отозвался Учиха и легко уклонился от метательного лезвия. – Давай побеседуем, Наруто-кун.

Побеседовать не получилось, так как Узумаки не желал ничего слушать, атакуя нукенина различными техниками, от которых Итачи едва успевал уворачиваться.

– Ну хватит, Наруто-кун, успокойся и послушай меня…

Больше Учиха ничего не успел сказать, потому что джинчурики использовал, несомненно, самый действенный из арсенала своих приемов.

Коноховский нукенин всегда почитал главным своим достоинством умение сохранять невозмутимость в любой ситуации. Но весь его хваленый самоконтроль испарился, когда на месте Наруто появилась совершенно голая блондинка с двумя хвостиками и другими… не менее выдающимися особенностями.

Несчастный Итачи попросту утратил дар речи, а девица, злорадно улыбаясь, спросила:

– А как тебе это?

Ничего подобного Учиха раньше не видел и даже помыслить не мог. Не говоря уж о том, чтобы быть к этому готовым. Пару секунд он пытался воззвать к собственному благоразумию, но штаны вдруг стали очень тесными, а в глазах потемнело. Перед тем, как Итачи окончательно потерял голову и набросился на видоизмененного джинчурики, в голове промелькнула последняя связная мысль – только бы чертов Хошигаки не приперся раньше времени.

***

Когда цветные пятна перестали плясать перед глазами, Итачи отдышался и сполз с распростертого тела Наруто. Рубаха нукенина намокла от пота и с одного бока была разорвана по шву. Кто это сделал – он сам в порыве страсти или Узумаки – гений не помнил. Он натянул спущенные штаны, оглянулся и чуть не помер на месте – на расстоянии нескольких метров от него стоял Кисаме с вытаращенными глазами и раззявленным ртом. Самехаду он держал обеими руками за рукоять как транспарант на митинге.

Итачи в изнеможении перевел взгляд на Наруто. Он все еще выглядел как неодетая блондинка с прической хвостиками и лежал прямо на траве в весьма непристойной позе. На девчачьей мордашке красовалось выражение полнейшего изумления.

– А… Что это было?.. – выдал наконец