гостевые дома и сложносочиненные коттеджи с дорогими иномарками на подъездных дорожках. И еще кафешки, велопрокаты и магазинчики, рассыпанные павильонами то тут, то там. Тихое по-европейски сытое место.

Вскоре застучали колеса ее чемодана, она вышла из электрички и, спустившись по эскалатору, шагнула через стеклянные автоматические двери вокзала. Да, дорогу она помнила в деталях. Вот и та огромная люксовая гостиница, которая нависала масштабной декорацией над поселком. И храм напротив. Узкая пешеходная тропинка довела до нужной развилки, и Анна свернула к ряду трехэтажных домов, первый из который занимал весь пятачок и огромной растяжкой обещал аренду или продажу квартиры метражом в сто двадцать квадратов. Очень сытое место.

И оно еще спало. Утренняя пробежка выпроводила на улицу молодую парочку, да минифургон разгружался у строящегося отеля. А так ни души, Анне стало неудобно за монотонный грохот чемодана. К счастью, было недалеко. Ее гостевой дом оказался компактным и вдавленным внутрь двора, который обвивал высокий забор. Она увидела кодовую панель на двери и поняла, что это одно из тех мест, что она любила больше всего. Без удушающего сервиса и чужих глаз. Съемная квартира, но с уборкой.

После звонка в дверь показалась хозяйка, приятная, как всегда и бывает с хозяйками небольших отелей, женщина средних лет. Она вручила ключи от номера и провела экспресс экскурсию по территории, Анна старалась слушать, но слышала мало, с трудом заставив себя запомнить самое необходимое — код от входной калитки. Код вай-фая записали до нее, распечатав на листах вместе с рекламой такси.

— У нас дожди обещают, — произнесла хозяйка извиняющимся тоном, словно неприятность случилась по ее недосмотру.

Анна улыбнулась и пообещала отдыхать в любом случае. Когда женщина ушла, она вышла на балкон и огляделась. Общий балкон окольцовывал весь этаж и не мог похвастаться хорошим видом. Он без панорамных ухищрений утыкался в соседний дом, в своего близнеца.

Зато сладко пахло цветами, красные бутоны обвивали изгородь, наползая на второй этаж, и такая простая даже нечаянная красота успокоила, словно прозвучало обещание, ведь плохое не случается в хороших местах. Или нет…

Оставалось придумать, чем себя занять. И чего ждать? Выйти из номера она пока не решалась, боясь сломать выверенный план, хотя рано или поздно спуститься придется, нужно позавтракать… И потом ожидание могло затянуться. Вдруг опять недели? И чего она ждала? Чего именно? Ей не дали подсказку. Она боялась думать о возможном, строить догадки и представлять. Ей становилось плохо от одной мысли, внутри холодело, и она начинала изводить себя ненужными воспоминаниями и просьбами к судьбе, почти молитвами… Нет, пусть сложится вся картина, она не будет собирать обрывки, потому что ее пальцы больше не чувствуют острых углов и в любом случае соберут то, что придумано про себя, а не предложено на самом деле. У нее есть его "Я в порядке" и этот адрес. И пока больше ничего.

Не думать. Не строить замков. И могут быть недели, и может быть ничего.

Анна все-таки раскрыла чемодан, решив посмотреть, что ее слепая рука забросила внутрь. Средняя полка гардероба, джемпера разных расцветок. Она сгребла их щедрой охапкой и придавила аварийной косметичкой, которая пополнялась импульсивными экспериментами. Стильная упаковка или скидка, как толчок к покупке, но не к использованию. И все, больше чемодан ничего не отдал, хотя Анна помнила в каком состоянии была и даже могла удивиться, что не привезла его совершенно пустым. И у нее еще есть бежевое платье, пиджак и наплечная сумка.

Она включила телевизор и каким-то чудом провалилась в его чары на несколько часов, очнуться заставила заболевшая голова. Завтрак, да. Анна взяла с письменного стола блокнот с ручкой и написала записку, грустно улыбнулась собственной затее и прикрепила ее на зеркало у входа.

Она думала вернуться сразу, но теплый свежий воздух спутал мысли и приглушил страх сделать что-то неправильно. Она уже здесь, уже приехала, если есть кому протянуть руку, ей протянут. Если он рядом… Черт, опять. Не думать. Не строить замков.

Прогулка по ожившим улицам развлекла хаотичной мозаикой из пестрых букетов, чужих довольных лиц, витрин с атрибутикой и сувенирами, наплывающих пряных запахов… Она забылась в бесчисленных деталях, смотря по сторонам и выискивая новые и новые крупицы жизни. И Анна призналась себе, что слишком долго пробыла взаперти, отгородившись от людей и даже вещей. Солнце и то через плотную занавеску. И этот голод нагнал ее. Она смогла остановиться, только когда по-настоящему устала и когда невозможным образом начало смеркаться. День будто вырвали прочь, забрали часы, дав взамен всего пару секунд.

Возвращаться не хотелось, снова стены и молчание, но там есть душ. Войдя, она бросила пиджак на кровать и жадно огляделась по сторонам. Взгляд цеплялся за разбросанные вещи и предметы мебели, и внутри росла надежда заметить хоть какое-то изменение… хоть что-то. Сдвинутый стул или скомканный джемпер, как намек или как обещание.

Она сходит с ума.

Теплая вода и мощный массирующий напор забрали наваждение, она вновь успокоилась и задышала размеренно. Отвлеклась, стараясь прочертить в голове завтрашний маршрут из понравившихся мест. Она двести лет не каталась на велосипеде, а тут на каждом шагу частный бизнес с приятными расценками. Можно было бы прокатиться к парку… Анна накинула халат, собрала мокрые волосы полотенцем и прошла к большому зеркало, на полочку которого заранее забросила свою косметичку. Она потянулась к тюбику крема и вдруг почувствовала чужое присутствие. Так остро, толчком… она вздрогнула и резко повернулась.

— Ты не закрыла дверь на балкон, — сказал Марк.

Мягкий спокойный голос, он говорил так, словно не отлучался. Буднично. И он тихо улыбался, хотя глаза всё же выдавали его, заостренный взгляд карих глаз жадно скользил по ее силуэту. Он замер в проеме, склонив голову набок и облокотившись плечом на стену.

— Марк, — Анна задохнулась и ощутила, как тело стало тяжелым и безвольным.

Она оперлась руками на раковину и отвернулась от него. Чтобы выдохнуть, задышать снова. И решилась вновь взглянуть на него только через зеркало.

— Ты в порядке, — едва различимо произнесла она, наконец, принимая эти слова.

Теперь она знала. Знала наверняка. Это не ее блажь или слабость, она не придумала собственный мираж, чтобы успокоиться, он действительно жив.

Марк шагнул к ней. Быстро приблизился и обнял со спины.

— Марк, я…

— Тише, — шепнул он, нащупав мягкими губами ее висок. — Мы поговорим после.

Его