Потом грянула вторая мировая война. Остров был оккупирован англо-американскими войсками. И поныне на исландской земле продолжается иностранное военное присутствие, В послевоенные годы промышленно-техническое развитие Исландии приняло такие масштабы, каких никто не мог предвидеть. И характер производства, и быт исландцев в корне изменились. Я, как и многие другие, считаю, что мы оказались попросту не подготовлены к столь стремительному скачку, вот почему, несмотря па колоссальный технический прогресс, вопрос о защите нашей культуры стоит в настоящее время как никогда остро. Исландия вышла на международную арену, в стране происходят огромные изменения, затрагивающие, разумеется, и литературу. Говоря о переменах в культурной сфере, нельзя умолчать о небывало возросшем и непрекращающемся иностранном — особенно англосаксонском, и зачастую весьма низкопробном,— влиянии на все стороны жизни исландцев. Однако, на мой взгляд, исландские поэты и писатели сумели приспособиться к коренным образом меняющейся обстановке: перенимая положительные элементы зарубежной культуры, они в то же время решительно борются против всевозможных вредных влияний, против проникновения в исландскую культуру лжи, разврата, пошлости, замаскированных под искусство. Не так давно я прочитал в одном из иностранных журналов, что-де в исландской культуре со времен средневековья вплоть до 1960 г. не видно признаков обновления. Повторяю, я категорически не согласен с этим утверждением, подобные заявления со всей очевидностью свидетельствуют о неинформированности и непростительном высокомерии. Литература нашей страны не стояла на месте, даже когда исландский народ жил в изоляции и находился на грани вымирания, не говоря уже о периоде, начало которому положил в XIX в. Йоунас Хатльгримссон. Исландские писатели всегда активно стремились знакомиться с разнообразными течениями в иностранной культуре и литературе, учились приспосабливать новые впечатления и новый опыт к исландской почве. К чести исландских литераторов, надо признать, что они редко попадались в сети ультрамодных литературных течений, этих бабочек-однодневок, появлявшихся за рубежом, редко до такой степени забывали свои корни и национальное культурное наследие, чтобы начать писать на потеху другим, превратясь в шутов и фигляров.

В настоящее время население Исландии составляет около 225 тыс. человек, то есть по сравнению с крупными европейскими нациями Исландия стала еще более крошечной страной, чем была в средние века. Однако произведения наших поэтов и прозаиков переводятся на многие языки мира, причем некоторые из них встречены зарубежными читателями с большим вниманием и восхищением, например книги Халлдора Лакснесса. Я не раз высказывал мысль, что появление за рубежом хороших, тщательных переводов книг лучших исландских писателей — необычайно важный элемент борьбы исландцев за свою культурную независимость. И сейчас я придерживаюсь того же мнения. Мне трудно охарактеризовать все новеллы, вошедшие в сборник, которому предпослано это предисловие. Я могу лишь выразить уверенность, что подобраны они удачно и предстанут перед читателем в хорошем переводе. А самое главное — я очень надеюсь, что эта книга доставит читателям удовольствие и упрочит их дружеские чувства к исландцам и исландской культуре.

Оулавюр Йоухан Сигурдссон

Рейкьявик, сентябрь 1979 г.

Свейдн Бергсвейнссон Неземная любовь

Ты спрашиваешь, чего это я сижу, подперев щеку кулаком и уставясь в пространство? Я размышляю о любви, которая бывает только на небесах. Ах, ты недоверчиво хмыкаешь, не веришь, что закоренелый материалист вроде меня может сподобиться такого чувства? Я докажу тебе обратное. Было время, когда меня прямо лихорадило от любви, какая бывает только на небесах, хоть я и не мерил температуру. Случилось это десять лет тому назад в одной из деревушек, вернее, в одном из торговых поселков. До чего же величаво она шла между двумя рядами домов, составлявшими деревенскую улицу. Классические черты лица. Если бы в свое время она попалась на глаза Торвальдсену^[3], я уверен, у нас было бы одной статуей Венеры больше. Пышная грудь, бедра — все как надо. А ноги, бог ты мой! До сих пор слюнки глотаю при одном воспоминании, хотя меня трудно заподозрить в людоедстве. Я знаю, такие ноги зовутся в народе подпорками, но это совсем не то слово. Икры полные, посередине довольно плоские, едва заметной покатостью переходящие в лодыжки — на манер лыжной горки для начинающих. Перед чем я никогда не мог устоять, так это перед мягкостью линий. Признаюсь, именно поэтому у меня никогда не лежала душа к кубизму и прочим угловатым формам, где бы они ни проявлялись, в том числе и в женских ногах. Мне случалось видеть ноги в буграх и вздутиях, что твоя морковь, но — довольно об этом.

Она шла мимо — уверенно, гордо и спокойно. Мне казалось, вся работа в поселке должна была прекратиться, когда она проходила по главной улице. Я, во всяком случае, откладывал свою работу в сторону, и нередко моему примеру следовали пять, а то и десять других парней.

Ты небось не знаешь, как познакомиться в деревне с молодой девушкой? Это совсем не простое дело. В деревне не познакомишься где-нибудь в кафе или на танцах, не станешь набиваться в друзья к ее приятелям, рассчитывая, что тебя пригласят в гости, не будешь бродить за ней по пятам и выслеживать, точно преступника, чтобы в нужный момент подскочить и подать упавший платок или что там еще она может выронить. Никаких кафе там нет и в помине. А подбираться окольными путями к ее друзьям — все равно что вывесить на самом большом фонарном столбе в поселке объявление о ее розыске, будто это не девушка, а пропавшая лошадь. Подкарауливать же девушку, перебегать с места на место, высматривая ее, было бы и вовсе безумием. В деревне, да и в торговом поселке тоже, люди и так выслеживают друг друга, словно сыщики. Вот и приходится исхитряться по мере сил. Рассчитывать можно только на собственную изобретательность. Ну, а коли завлек девушку, я уж не говорю, обручился с ней, считай, что ты в тихой заводи и можешь сколько угодно потешаться над менее искушенными. Ничего не попишешь, жизнь есть борьба и осталась таковой и после того, как я добился этой девушки. А я ее действительно добился, насколько можно было добиться девушки такого типа. Ты хочешь, чтобы я рассказал, как это было?

Так вот, мы гуляли по поселку из конца в конец, все вечера напролет, я и она, всё зная друг о друге и в то же время не будучи знакомыми. Обычно я вытаскивал на эти прогулки своего приятеля, порой не дав ему даже времени смыть как следует грязь после