Кононюк Василий Владимирович
Ольга. Часть 3.

Глава 1

Утром 14 июня 1941 года Ольга прибыла ночным поездом в Ленинград. После объявления 9-го июня учебной тревоги второго уровня нарком ВМФ адмирал Кузнецов отбыл в Ленинград, чтоб на месте проверить подготовку Балтийского флота к будущей войне. Ольга должна была получить у наркома план противодействия акциям потенциального противника, согласно данным разведки, доработанный с учетом пожеланий Ставки.

Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) с 1.06.1941 г. был упразднен Главный Военный Совет Красной Армии, а вместо него учреждена Ставка Верховного Главнокомандования. Председателем Ставки назначался нарком Тимошенко С.К., его заместителем - Жуков Г.К. В состав вошли - товарищи Сталин И.В., Шапошников Б.М., Молотов В.М., Кузнецов Н.Г., Василевский А.М., Рокоссовский К.К.

В конце мая программа переподготовки командного состава истребительной авиации была завершена, сверхсекретный полк средств радиолокационной разведки ждал приказа к развертыванию на западной границе СССР. В связи с этим Ольга получила новое, совершенно неожиданное предписание. Она временно командировалась на работу в аппарат ставки Верховного Главнокомандования и назначалась специальным курьером по связи Ставки со штабами Балтийского и Черноморского флотов. Ее непосредственным начальником на время командировки становился нарком ВМФ адмирал Кузнецов.

С флотом, в отличие от авиации, Ольга имела дело единственный раз, когда разрабатывались перспективные планы финской компании. Да и в тот раз никаких боевых задач перед кораблями никто не ставил, кроме высадки и поддержки десанта артиллерией. Всю основную работу по прорыву береговой обороны выполнили летчики. Кузнецов получил за эту операцию звезду Героя, но прекрасно знал, кто подал идею десанта, разработал спецсредства прорыва и подготовил исполнителей. Беда в том, что каждый амбициозный человек, а нарком не стал бы адмиралом в тридцать шесть лет не имей он амбиций, очень болезненно относится к тому, что его работу поручают кому-то другому. Независимо от качества выполненной работы. Отношения у них не заладились еще тогда, так что и сейчас надеяться, что все наладится, было бы опрометчиво.

"Мавр сделал свое дело, мавра начинают уходить", - подумалось Ольге после ознакомления с предписанием, но приказы не обсуждают, а выполняют.

Весь последний месяц Ольга ходила по очень тонкому льду, применяла самые разнообразные методы, часто на грани фола, чтоб добиться нужного результата. Началось с того, что она весьма рискованно провоцировала принятие нужного ей решения, увязав в своих прогнозах прибытие личного письма от Гитлера, с объявлением учебной тревоги третьего уровня во всех воинских частях вдоль западной границы СССР. Если бы Сталин еще несколько дней раздумывал, объявлять ли тревогу, а самолет с письмом, тем не менее, прилетел бы, это могло иметь для Ольги самые печальные последствия. Но пронесло. Вождь отдал приказ об объявлении учебной тревоги третьего уровня в рамках учений проводимых в западных военных округах, как только подтвердилась информация по Гессу. В смысле полета.

О чем он после приземления говорил с британцами, разведке узнать не удалось. Официально и Берлин, и Лондон, в один голос твердили о помутившемся рассудке второго лица в правящей немецкой партии и все произошедшее выдавали за его частную инициативу. Выслушав послов, Молотов в свою очередь объяснил им, что объявленная учебная тревога третьего уровня имеет своей целью проверку подготовленности личного состава боевых частей и частей гражданской обороны в рамках плановых учений на западной границе СССР. Учения эти были запланированы давно, о чем есть соответствующие постановления Генштаба и правительства СССР, опубликованные в открытой прессе еще год назад.

А после того, как Сталин прочитал прилетевшее самолетом письмо от Гитлера, и убедился, что его смысл был Ольгой предсказан совершенно верно, вождь сам начал торопить подготовку к войне, и отдал приказ начать неявную мобилизацию под видом проведения учений и летних сборов военнообязанных. Военкоматы, срочно завершив весенний призыв, начали организовывать сборы военнообязанных первой очереди.

Сталин был человеком, который очень осторожно и нехотя давал личные обещания, именно потому, что всегда их выполнял, чего бы это ему не стоило. Все знали, как он относится к данному слову, того же он требовал и от других. Несмотря на то, что Гитлер был врагом, открыто провозгласившим борьбу с коммунизмом одной из своих приоритетных целей, Сталин не мог не уважать его за то, что тот в течение восьми лет сумел превратить Германию в одну из сильнейших стран мира. Как в экономическом, так и в военном отношении.

То, с какой легкостью руководитель страны пошел на бессмысленную и малоубедительную ложь в надежде нанести неожиданный удар, было для Сталина настолько неожиданно, а повод настолько мелочным, что у него не осталось никаких сомнений в ошибочности его оценки этой личности. Вождь написал прохладный ответ, в котором заверил Гитлера, что СССР ни при каких обстоятельствах первым не нарушит договор заключенный между нашими странами. Пообещал, что на мелкие провокации на границе РККА реагировать не будет, а на крупные, будет вынуждена ответить всеми средствами, имеющимися в ее распоряжении, при этом выразил надежду, что до этого дело не дойдет.

После этого события, руководство страны по прежнему продолжало искать политические пути предотвратить надвигающуюся войну, но уже без прежнего запала. Словам веры не было, а любые предложения Советского Союза предполагающие реальные действия по деэскалации обстановки, с обязательными взаимными проверками количества и боеготовности войск в стокилометровой приграничной зоне, немецкой стороной игнорировались, забалтывались, а по срокам отодвигались на конец июня, либо на начало июля.

Когда восьмого июня стал вопрос о необходимости объявить тревогу второго уровня, Сталин уже не сомневался, несмотря на противоречивые разведданные.

- Товарищ Сталин, по сообщениям агентов, Гитлер настаивает на решении начать войну 22 июня. Но германский Генштаб и большинство военачальников вермахта требуют перенести начало на 15 июня, аргументируя это тем, что подготовка к вторжению практически завершена и нужно нанести удар, пока нами не объявлена тревога второго уровня.

- Садитесь, товарищ Артузов. Какие данные у Разведупра Генштаба РККА, товарищ Панфилов?

- По нашим данным война может начаться как 15 июня, так и 22-го. Окончательное решение может быть принято и