остановился на втором этаже. Люди двинулись к выходу, и толпа на мгновение прижала их друг к другу. Волна жаркого смущения охватила Джин.

— Похоже, он идет со всеми остановками, — весело сказал Майк, когда на следующем этаже это произошло снова.

— Пересменка, — пробормотала Джин, борясь с пьянящим чувством слабости, от которого подкашивались ноги.

Прошло больше шести лет со времени их последней встречи, но ее тело реагировало так, словно прошло шесть минут. А разум, который должен был выдать суровую отповедь, одну из тех, что она не раз за эти годы произносила в мечтах, был просто-напросто парализован.

Когда двери открылись на пятом этаже, она пулей вылетела в фойе, но тут же услышала за спиной его шаги и поняла, что ей негде спрятаться. Если новенькая медсестра не ошибалась, Майк Брэдли исполнял обязанности заведующего акушерским отделением. А это значит, что он — ее начальник!

Мало того, ее стол стоит у него в кабинете, и ей каждый день придется хотя бы на некоторое время оставаться с ним один на один.

Она не сможет работать! Ее нервы напряжены до предела. Может, подать заявление с просьбой о переводе в другое отделение? Прямо сейчас! Может, кто-нибудь захочет поменяться с ней?

Майк догнал ее и взял за руку. Джин неохотно обернулась. Ей никуда от него не убежать, осознала она. Он все равно будет находиться в том же здании, ходить по тем же коридорам, дышать тем же воздухом. Она в отчаянии вглядывалась в него. В его волосах появилась седина — над левым виском, рядом со шрамом. На мгновение Джин снова испытала тот страх, который не покидал ее, пока Майк лежал в больнице.

— Так значит, мы встретились снова, Джин?

Он произнес это имя с такой нежностью, что она задрожала, как будто ее окружили призраки прошлого.

— Значит, так! — выпалила она.

То, что они беседуют на глазах у снующего взад и вперед по коридору персонала, смущало и одновременно сердило Джин.

Майк поднял ярко-голубые глаза, внимательно рассматривая ее выгоревшие на солнце волосы, лимонного цвета блузку и ярко-желтую юбку, надетые по случаю первого рабочего дня. Его взгляд скользнул по ее загорелым ногам, задержался на виднеющихся в прорезях плетеных сандалий ногтях, покрытых бледно-розовым лаком, и снова вернулся к лицу.

— Приятно видеть тебя, — сказал он наконец.

— Мне надо работать, — отрезала Джин. — Я не могу стоять здесь целый день, изображая счастливую встречу.

— Ты слишком хорошо выглядишь, чтобы работать. Как яркий солнечный цветок.

— Оставь свои цветистые комплименты для других, Майк. А меня ждут дела.

Она повернулась и направилась в свой кабинет, но, сделав несколько шагов, остановилась в замешательстве. Это не ее кабинет, а их общий! Майк нагнал Джин и снова взял под руку.

— Вообрази мое удивление, когда я узнал, что моей ассистенткой будет некая Джинджер Элизабет Мортон! — бодро проговорил он. Его слова звучали искренне, но не совсем. В них было что-то еще, чего она не смогла уловить. — Ты ведь, кажется, хотела стать медсестрой, а не администратором? — добавил Майк, потирая ладонью лоб.

Этот жест явно должен был означать, что он только что вспомнил об этом. Неужели эта встреча потрясла его так же сильно, как и ее? Не может быть.

Они продолжали стоять, загораживая коридор. Джин судорожно пыталась разобраться, что все это значит, одновременно чувствуя, что не в состоянии подавить совершенно нежелательную реакцию своего тела.

Майк явно ожидал ответа. О чем это он спросил ее?

— Ты собиралась стать медсестрой? — услужливо повторил он свой вопрос.

Эта ситуация его явно забавляет, решила Джин.

— Мало ли кем я собиралась быть, — отрезала она. — Даже твоей женой, если помнишь. — Вся горечь, скопившаяся у нее в душе, прозвучала в этих словах. — Но все это в прошлом! — добавила она, пренебрежительно пожимая плечами.

— Разумеется, — негромко сказал он и выпустил ее руку.

Потом резко развернулся и пошел прочь. Глядя ему вслед, Джин обратила внимание на едва заметную неровность его походки. Боль комком застыла у нее в горле. Скольких сил стоит ему скрывать свою хромоту? И каково мужчине, привыкшему считать себя неотразимым, смириться с таким, пусть даже незначительным, физическим недостатком?

Она нехотя последовала за ним. Невозможно представить, как они будут работать вместе!

Пройдя несколько шагов, Джин снова остановилась. Ей надо обдумать ситуацию и решить, что делать. Это всего лишь на два месяца, напомнила она себе. Восемь недель по пять рабочих дней, что составляет сорок дней. Прямо-таки библейский срок! Кажется, дело было в пустыне?

Пустыня вполне устроила бы Джин. Все лучше, чем общество, в котором она неожиданно оказалась!

С ее губ едва не сорвался истерический смешок. Все это не смешно, сурово одернула себя она. Но, прислушавшись к неровному биению сердца, решила, что для того, чтобы справиться с этой ситуацией, все средства хороши. Почему бы не попробовать перевести все в шутку, если это поможет? Может быть, стоит отнестись ко всему легко и беззаботно?

Она помедлила перед дверью в комнату медсестер, раздумывая, зайти или нет, чтобы поздороваться. Но эта задержка могла бы только отсрочить неизбежное, и Джин прошла мимо. В голове вертелась мысль об увольнении. Глупости! Ей некуда уйти. София ходит в детский сад при больнице, у нее появились там друзья, вместе с которыми она сможет пойти в школу.

София! Она едва не выкрикнула имя девочки вслух, охваченная внезапным отчаянием. До этого момента Джин не включала дочь в это странное уравнение, связавшее ее прошлое и будущее. Но София, несомненно, является его частью, неизвестной величиной!

И это к лучшему — пусть остается неизвестной, решила Джин, подавив всплеск паники.

Мысль о Софии придала ей хладнокровия и сил. Она распрямила плечи, вытянувшись на все свои метр семьдесят, и пошла по коридору, убеждая себя, что справится со всем этим, как уже справлялась с множеством проблем в прошлом. Главное — сохранить уверенность в себе…

Войдя в кабинет, она увидела, что Майк стоит, склонившись над ящиком с медицинскими картами. Благодаря природной грации, довольно редко встречающейся у таких высоких мужчин, даже в этой позе он не казался неуклюжим или сутулым.

— Опаздываешь, — проговорил он, выпрямляясь и выразительно глядя на часы.

— Не пытайся поймать меня на этом, Майк! — огрызнулась Джин. — Больница задолжала мне гораздо больше за сверхурочную работу. Я могу хоть сейчас взять неделю отгулов!

— Пытаешься улизнуть?

Это был явный вызов, но он прозвучал так мягко, что она не нашлась, что ответить, и сердито направилась к своему