старому, в подоле принесла, — кырдык будет. Упакую на “пятёрик” за “распространение”. На зоне из него “машку” сделают! — и смеётся, гад нерусский!

Поп наш, надо сказать, тоже не пальцем был сделанный и не палкой! Три года в церковном спецназе отслужил. Помотало по “горячим точкам” Да и силушка никуда не делась, хоть и посеребрили годы бороду. Взял Ибрагима на приём хитрый, руки за спину завернул и “браслеты” защёлкнул. А тут и попадья заходит в поповскую келью.

— А что ты там, магометанин, про мою дочку, Настеньку, говорил? — да как начнёт Ибрагима по его роже наглой лупцевать. Тот только мычит! Слёзы по щекам ручьём текут!

А поп ещё и крестом чечена приложил по башке! Веселуха!

— Стоп, гражданин поп и гражданка попадья! — это оперуполномоченный районного отделения ФСБ, майор Карацупа, Матвей Иванович, остановил рукоприкладство, - Стоп! За этим супчиком, товарищи, много чего тянется, — и достаёт из кобуры, что на Ибрагиме, его пистолет.

— Будьте, граждане, понятыми! Пистолет ПМ, номер…. так! Посмотрите в ствол. Видите нарезку канала ствола? Точь в точь такая же и на пулях, которыми убит товарищ Немцов!

— Ибрагим, Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права? — майор прочитал чечену его права.

— Демократия, товарищ священнослужитель, права, понимаешь, человека! — Объяснил Карацупа попу, увидав, что тот от удивления рот открыл.

— Конвой, вывести негодяя! — скомандовал майор.

Ибрагим тут как закричит:

— Урус шайтан! Моя твоя резать! С шиснадцать лет вас резать!

Майор лишь улыбается:

— Давай, давай, резальщик! Посмотрим, как ты в “Полярной сове” запоёшь! Да, а вы товарищ поп, за внучком своим бы присмотрели! На первый раз выпустим его, но смотрите!

Попадья в ноги майору бросилась:

— Спасибо, товарищ начальник! Не сумневайтесь! Я из это байстрюка дурь вышибу. На век забудет про коноплю проклятую!

Майор Карацупа, Матвей Иванович, на исцарапанную рожу Ибрагима посмотрел и пряча улыбку говорит:

— Да уж не сомневаюсь, гражданка попадья, ничуть, вот не сомневаюсь!

  Обидная сказка

Обидно понимаешь, да! Больше всего обидно Путину, что никто даже не вспоминает, что войну с Грузией в 2008 году начал президент Медведев, а не он. А он, между прочим, даже против был, да!

Бывало пробъëтся на приëм к Медведеву и так ему прямо и говорит:

— Дмитрий Анатольевич, Христом, нашим Богом, прошу не воюй ты с грузинами, мы ж один народ, по моему глубокому убеждению.

А Медведев ни в какую. Упрëтся рогом и своë талдычит:

— Карфаген деленда эст! — нахватался, понимаешь, словечек умных в своëм университете, — этот Мишако у меня будет свой галстук кушать, мамой клянусь, да!

Путин только головой качает, — это же надо, какой агрессивный!

Один раз Путина даже ОМОН забрал, за несанкционированный митинг на Красной площади. Вышел Владим Владимыч с плакатом: "Миру-мир!" и давай распевать "Хотят ли русские войны?". Хорошо, душевно пел. Милиционеры даже подпевать стали, но потом всë-таки скрутили и в каталажку отвели. Десять суток на воде-хлебе просидел, но от убеждений своих не отказался. Всю камеру призывами к миру исписал. А когда вышел на волюшку-вольную, то война, почитай, и закончилась. Пришëл Путин в Кремль, секретарша Медведева его к президенту, по старой памяти, без очереди пустила.

— Ну, что, чудило, доволен? Ты ж нашу дружбу с грузинским народом порушил. На нерушимость границ государственных покусился! Как я теперь в глаза мировому сообществу буду смотреть? Эх ты!

Сказал, всë что думал и на Валдай в монастырь подался. А теперь все шишки на одного Путина сыпятся. И такой Путин и сякой.  А Медведев Митька, как бы ни при чём!  Абидна, не?

Нацистско- бандеровская  сказка

Я проснулся и посмотрел на будильник. Как обычно! Три минуты до звонка!

В открытое окно дул лёгкий ветер, принося с собой утреннюю прохладу. Я теперь всегда сплю с открытым окном. Пан Орест, наш пластовый старшына говорит, что сениор-пластун не должен бояться ни жары, ни холода и стойко переносить все тяготы и лишения пластуньського вышколу. Вчера заснул поздно. Друг отца, дядя Сеня, принёс свой новый тактический дробовик Fabarm STF/12 и они просидели за полночь, обсуждая его достоинства и недостатки. Отец хотел отправить меня спать, но дядя Сеня уговорил его, чтобы он разрешил мне посидеть с ними. И даже дали разобрать и собрать шотган! Потом дядя Сеня уехал домой на своей, как он шутит — руссорикше, коляске, запряжённой тремя русскими рабами. У дяди Сени не три, как обычно, а шесть рабов. Он был ранен под Астраханью, награждён “Хрестом Бандеры першого ступеня” и ему выделили дополнительно ещё трёх рабов. Поёживаясь от холода я вскочил с кровати и встав на колени помолился на висевшие в углу три портрета: Степан Бандера, Роман Шухевич, Петро Порошенко… Герои Украины и её спасители от Русской Чумы! Меня, кстати, в честь Порошенко Петром назвали!

— Петро, а Петро, ты уже встал? —  раздалось за окном. Это мой лучший друг — Фима. Мы с ним вчера договорились вместе пойти на Майдан, где должны будут вешать военных преступников, переданных нам китайцами.

— Ты чего, Фима, в такую рань? До страти ещё три часа?

— Пошли со мной, покажу что-то. Не пожалеешь! Смотри!

Я выглянул в окно. По улице двигалась колонна “майбахов” на открытых кузовах которых, плотно, как оселедці у банці, сидели маленькие, узкоглазые люди в потрёпанном, часто изорванном камуфляже.

— Бурятская броне-кавалерийская дивизия “Путин”. Наши разгромили их месяц назад под Екатеринбургом. Теперь они будут восстанавливать Троещину.

— Троещину! Так там же везде шестьсот рентген!

— Говорят, что у них, у бурятов, какой-то иммунитет к радиации.

— Да врут, Фима! Какой иммунитет?!

— А тебе, что их жалко?

— Мне? Бурятов? Чего бы мне их жалеть? Бурят, бурят, я очень рад, что ты бурят! - стал напевать я старую, времён ещё Першои вийны, дразнилку. Но замолчал, когда увидел глаза Фимы.

— Прости, Фима! Прости, ну не подумал! — Родителей Фимы и его сестру убили такие вот маленькие узкоглазые люди, как и эти, которых везли сейчас разбирать радиоактивные завалы.

— Фимка, а слыхал этот анекдот? — я попробовал отвлечь от грустных воспоминаний моего друга: “Узнав, что русские любят музыку пулеметчик Ганс принес два диска. Он прокрутит 50 мелодий и все прощальные”?  Фима улыбнулся:

— Боян, Петро!

— Не боян, а русская гармошка,