скудная здесь обстановка: дубовый стол со скатертью, два табурета, кровать и коврик. Даже шкафа нет. Стены голые, везде паутина, пыль. Вздохнула печально, подпёрла рукой голову.

— Скатерть, а, скатерть? А где взять тряпку? Пыль то сама не уберется…

Не ожидая ответа, встала, но резко остановилась: на скатерти стояло небольшое ведерко с чистой водой, тряпка, веник и совок. Моей радости не было предела! Хоть не покупать. Денег же нет. А затем работа по дому закипела. Подпевая себе под нос, вылила в кусты ведро с водой, где лежал ободранный кот.

— МЯ-А-А-А-АУ-У-У-У!

Ободранный… и мокрый. На моё приближение ощетинился, а зубы-то большие. Присмотрелась к нему получше: один глаз заплывший, второй — зеленый, сам грязно-рыжего цвета, в шерсти множество проплешин, худой, да ещё и лапа в капкане.

— Я аккуратно, не шипи, помочь же хочу…

Снова громкое шипение в мой адрес. Ещё минут пятнадцать мы так боролись, пока животинка не сдалась и не позволила себя освободить. Аккуратно взяла кота на руки и понесла в дом. Скатерть, похлопывая краями, любезно согласилась одолжить ещё и небольшой тазик с водой и бинты. А вот нужных лекарств не оказалось в доме. Эх, нищета-нищетинушка моя.

— Лежи здесь, я сейчас вернусь!

После этого кот посмотрел на меня, как на полоумную, выражая одну мысль: «Куда я в таком состоянии денусь?». Обычный зверь не способен мыслить, но конкретно в этой особи что-то такое есть. Может, зачатки магии и разума? Полукровка? Не, ну а что? Кот-Баюн уже восьмисотый выводок со своей женой наплодил! А ещё знаю, что те коты по обыкновению владеют магией, которые чёрный цвет имеют. С такими лучше вообще не связываться — капризные личности.

Нарвав волшебной травы в саду, вымыла кота и обработала рану. Этот гад пытался царапаться и мявкать, но после слов «Яйца оторву!» успокоился. Зачатки разума точно есть, только проявляются с задержкой. Не заметила, как наступил вечер. Я здесь уже второй день, а такое впечатление, что всю жизнь знаю это место.

— Кот, а оставайся со мной? Всё равно одной жить скучно.

Зверь сидел на табуретке, опустил мордочку на стол и моргнул глазом. Да, для того, чтобы восстановился второй глаз, придется делать настойки каждое утро. Ну, ничего, прорвёмся!

А следующее утро началось с того, что из хранилища прилетела книга… Сама. Ко мне. Книга. Прилетела.

Я сдула с неё пыль и прочитала название: «Время забытых чудес». Обложка открылась…

— Однажды чудеса всё-таки случаются…

«Время забытых чудес»

— Однажды чудеса всё-таки случаются…

Прочитав первую строчку, почувствовала, что меня затягивает в книгу. Испытывать настолько непередаваемые ощущения больше не хотелось, поэтому делаем вывод — первый переход неудачен. Но, должна признать, природа здесь красивая: высокие деревья, экзотические цветы, вдали виднелись горы.

Но вдруг послышался детский плач: громкий, надрывистый с хрипотцой. Ползком пробираясь между кустов, решила не выдавать себя. И знаете, правильно сделала!

— Прости меня, сынок, но так надо. Никто не потерпит слабого повелителя, а ты слаб. Твой младший брат родился здоровым и через время займёт трон. Оставить людям на воспитание — нельзя, поймут, чьё ты отродье, а убить сам — не смогу.

Молодой мужчина, в котором я узнала сына короля Елисея, быстро влез на коня и пустился вскачь, даже не оглянувшись на ребенка. Я откровенно растерялась.

В Елисеевом царстве с некоторых пор действительно неспокойно: бунты, покушения на царскую семью, интриги при дворце. Все хотят занять трон умирающего царя. К слову, умирает он уже тридцать второй год, может, его родственникам хотя бы на тридцать третий повезет.

Когда звуков топота копыт не стало слышно, взяла малыша на руки. Маленькое чудо сразу затихло, хлопая большими глазами с фиалковыми глазами. Не Снежная ли королева его мать? Только её род имеет столь необычный цвет глаз, а магии в ребенке ни капельки.

— Слабым тоже есть место под солнцем, — я улыбнулась мальчику. — Будешь Святозаром, что означает «озарённый светом».

— Мя-а-ау!

Я подскочила от неожиданности и увидела своего рыжего кота с перевязанной лапой. А он как здесь оказался?

— А ты что здесь делаешь? Мне самой помощь нужна, так ещё и за тобой следить, чтобы не потерялся!

— Мяв! — обиженно мяукнул кот.

Глубоко вздохнув, решила пойти по заросшей тропинке, которую удалось отыскать. Наш пусть продолжался до самого вечера, ребенок спал, а я откровенно устала. Кот брел то впереди, то за мной. И наконец-то, ближе к вечеру, мы наткнулись на родник, но оказались не одни. Стая волков подняла на нас свои головы, каждый оскалил большие клыки и зарычал. Было страшно до дрожи в коленках. Ребенок заплакал, кот шипел рядом.

Решение пришло быстро. Недалеко от нас темнел обрыв. Самоубийством я не страдаю, это прерогатива Иванушек-дурачков, но умереть в пасти волка ещё хуже. Главное, успеть добежать.

— Три… два… один… — тихий голос тонул в рычании стаи голодных волков. — Вперед!

Я оглушительно свистнула и рванула к обрыву, не задумываясь, прыгнула. Кто мне нравится в Елисеевом царстве, так это василиски. В воздухе мчался змеевидный дракон с головой петуха, на спину которого мы и упали. Было очень больно. Я закашлялась, прижимая сверток с ребенком ближе к себе. Через миг же раздался крик василиска: понятно, когти у кота острые, главное, что приземлился рядом. Жалко его бы было оставлять в этой книге. Но чем дальше, тем сильнее впечатление, что мы не вернёмся обратно.

Солнце закатилось за горизонт, а мы ещё летели в неведомую даль, сопровождаемые эхом волчьего воя. Это отняло последние силы. Подлетая к логову василиска, моей радости не было предела. Я ёрзала на месте, пытаясь справиться со своими эмоциями. И вот-вот, долгожданный момент, скатываюсь со спины…

— Спасибо, Боримир! — едва не заплакала я. — Я уж и не надеялась, что ты меня услышишь.

В ответ молчание.

— Боримир, почему у тебя темно? Всегда костёр горел. Мы сходим, умоемся? Да, и ребенка покормить надо, только нечем.

— Года два отца нет.

— Бранибор?

И тут в логове стало светло. Костёр освещал всю ту же обстановку, которую я видела два месяца назад. Ничего не изменилось, только создавалось мрачное впечатление от того, что нет старого хозяина. Передо мной стоял сын моего друга. Ничего не спрашивая, я пошла к роднику, где привела себя и ребенка в порядок, взглянула с жалостью на рваную сорочку, в которой находилась целый день, но переодеваться всё равно не во что.

А когда вернулась, отметила, что Бранибор стал копией своего отца.

— У тебя даже гребень похож на отцовский. А ты боялся, что не