к бортику ванны, ощущая, как теплые руки принялись ласкать ее под водой.

— Я до сих пор не пойму, как мне удастся изображать герцогиню, — призналась она, выгибаясь.

— Так же, как мне — контрабандиста, — отозвался Дэмиен. — Хотя я был бы счастлив, если бы ты удовлетворяла свою жажду приключений, не входя в конфликт с законом.

— Должна сказать, это самая разумная вещь, которую мне удалось услышать за целый год, — провозгласила Нэн, ставя кувшины, из которых шел пар. — Надеюсь, сегодня я вам больше не понадоблюсь.

— Да, Нэн, спасибо, — пробормотала Мерри, стараясь принять невозмутимый вид, что было не так-то легко из-за бесцеремонных рук, деловито намыливающих самые интимные части ее тела.

— Доброй ночи, Нэн, — решительно откликнулся Дэмиен. — Остальное предоставь мне.

— Как ты мог! — пропищала сквозь смех Мерри, когда дверь закрылась за Нэн. Но, тут же став серьезной, спросила: — Мы всегда будем смеяться вместе, родной? Я так хочу делить с тобой радость и грусть.

— Всегда, — пообещал он, целуя ее глаза. — И всегда будем любить друг друга.

— И ссориться?

Ее мокрые руки обвились вокруг его шеи.

— Разумеется, — хмыкнул он. — Жизнь с тобой, моя маленькая авантюристка, — это не ложе из роз.

— Кто бы говорил! — возмутилась Мерри, дернув его на себя.

Дэмиен, потеряв равновесие, повалился в ванну.

— Негодница! — воскликнул он, приникнув к ее губам. — Ты, любовь моей жизни, — коварное, бессовестное, противное создание.

— А ты, любовь моей жизни, — надменный, коварный тиран, — с довольным видом отрезала Мерри. — И если мы и дальше станем продолжать в том же духе, тебе лучше избавиться от одежды…