искаженным лицом.
Но веревка лопнула.
Завизжали тормоза — там, в конце длинного переулка. Сквозь смутный воздух мелькнул стального цвета автомобиль. Фигурки уже не было.
Крыльев тоже.
Я иду вдоль переулка долго-долго, сначала медленно остывая, потом дрожа и держась за стены. Девушка лежит на спине, каблуки нелепо торчат вперед, волосы блестящей волной стекают с тротуара. Из-под заголенной куртки — белая полоска живота. Редкая толпа зевак, ждут санитарную. Сирена. Два здоровых невозмутимых медика перекладывают тело в черный пластиковый мешок, застегивают молнию. Зеваки расходятся, лишь я остаюсь стоять, все еще хватаясь за стену. И уже не чувствую ни-че-го. Думаешь, я не знаю, что ты мне ответишь? «Такого не бывает — про что ты сейчас подумала. Глупости. Случайное совпадение. Вечно у тебя всякая дурь в голове!» А вдруг? Молчишь?
И вспомнилась почему-то Маша, бабушка моя, в свой последний год жизни. Опухоль почки, интоксикация организма, бессмысленная желтая маска. Но иногда, в минуты просветления — вот она, сидит на кровати, прямая, в белой рубахе с двумя заплетенными на индейский манер седыми косами, абсолютно вне места и времени, смотрит в пространство торжественно и бесстрашно и шепчет: «Домой. Скоро домой…»
Поговорите со мной о Ней. Просто поговорите. Со взрослыми можно и без осторожности.
Я иду вдоль переулка долго-долго, сначала медленно остывая, потом дрожа и держась за стены. Девушка лежит на спине, каблуки нелепо торчат вперед, волосы блестящей волной стекают с тротуара. Из-под заголенной куртки — белая полоска живота. Редкая толпа зевак, ждут санитарную. Сирена. Два здоровых невозмутимых медика перекладывают тело в черный пластиковый мешок, застегивают молнию. Зеваки расходятся, лишь я остаюсь стоять, все еще хватаясь за стену. И уже не чувствую ни-че-го. Думаешь, я не знаю, что ты мне ответишь? «Такого не бывает — про что ты сейчас подумала. Глупости. Случайное совпадение. Вечно у тебя всякая дурь в голове!» А вдруг? Молчишь?
И вспомнилась почему-то Маша, бабушка моя, в свой последний год жизни. Опухоль почки, интоксикация организма, бессмысленная желтая маска. Но иногда, в минуты просветления — вот она, сидит на кровати, прямая, в белой рубахе с двумя заплетенными на индейский манер седыми косами, абсолютно вне места и времени, смотрит в пространство торжественно и бесстрашно и шепчет: «Домой. Скоро домой…»
Поговорите со мной о Ней. Просто поговорите. Со взрослыми можно и без осторожности.