========== Гвардия Смерти: проводники Милосердия Императора ==========

Индекс Астартес

Гвардия Смерти: проводники Милосердия Императора

Ни один памятник не прославляет победы четырнадцатого легиона, ни одна статуя не возведена в честь его примарха. Ибо Гвардия Смерти отправляется на войну лишь тогда, когда все другие потерпели поражение, и не оставляет позади ничего, кроме выжженной земли. Семь рот - последний довод Империума, хранители вооружения, забытого или запрещённого со времён завершения Великого крестового похода. Они - очистители миров через всеобщее истребление, и те, кто знает про Гвардию Смерти, говорят о ней лишь тихим шёпотом, страшась навлечь на свои головы гнев призрачных сынов Мортариона. Чудом избежавший гибели на чёрных песках Иштвана, легион наблюдает за человечеством издалека, изничтожая разрастающиеся империи ксеносов прежде, чем они станут угрозой Империуму. Немногие наделены властью призвать их во владения людей, и ещё меньше тех, кто решится сделать это. Но Гвардейцы Смерти слишком хорошо помнят все кошмары Ереси, и потому они готовы искоренять любые восстания, словно хирурги – раковые клетки, сколько бы при этом не обрывалось невинных жизней…

Происхождение Мортариона

Утверждение, что ни у кого из примархов не было лёгкого детства, стало бы страшным преуменьшением. Им, созданиям, наделённым силой, немыслимой для простых смертных, были уготованы испытания, которые со временем и привели их к величию или бесчестью. Но даже кишащие преступниками улицы Нострамо Квинтус, терзаемые войной равнины Нуцерии или жестокость технодиктатуры Киавара не могли сравниться с истинным адом Барбаруса, куда попал младенец, похищенный у своего генетического отца. О жизни того, кто стал Повелителем Смерти, сохранилось мало сведений - меньше, чем о других примархах, - однако Гвардейцы Смерти до сих пор рассказывают предания о юности своего отца, и некоторые из этих преданий даже известны остальному Империуму.

Никто не знает, когда на Барбарусе появились первые люди. Сыны Мортариона полагают, что их родной мир был открыт человечеством в годы Первого Расселения, однако эта планета не упомянута ни в одной из немногих сохранившихся на Терре хроник тех времён. Также вероятно, что её колонизировали позднее, во время последующих фаз расширения первой галактической империи людей. Достоверно можно сказать только одно: к тому времени, когда начался Великий крестовый поход, население Барбаруса вернулось к феодализму, позабыв технологии и культурное наследие. Подобное происходило на многих планетах, где жизнь была суровой и зачастую недолгой, однако истинный ужас крылся в другом.

Барбарус был порабощён созданиями, порожденными варпом и наделенными немыслимой силой. Они правили планетой с гор, окутанных ядовитыми облаками, и время от времени спускались на равнины, нападая на поселения людей, живущих в вечных сумерках. Из человеческих трупов властители создавали ковыляющие армии, которые отправляли в бой против своих соперников. Эти существа, без сомнения, не были демонами – они правили веками, а ни один неродённый не смог бы столько просуществовать вне варпа. При всех своих кошмарах Барбарус не был демоническим миром. Инквизиция считает, что тёмные владыки были развращёнными псайкерами, чья сила превратила их в чудовищ, застывших на полпути между мирами демонов и смертных, однако неясно, были ли они людьми или особыми видом ксеносов. Впрочем, хватало на планете и демонов, призванных владыками-чернокнижниками, или просто привлечённых их скверной.

Капсула-инкубатор рухнула на вершине горы, находившейся во владениях самого грозного короля-чародея Барбаруса. Тёмный владыка ощутил ее появление, но поначалу не придал этому значения. Он ожидал, что обитавшие в его землях чудовища вскоре покончат с незваным гостем. Однако незнакомец оставался в живых достаточно долго, и тем самым привлёк его внимание. Колдун поразился, узнав, что в капсуле был лишь ребёнок, но достаточно сильный и хитрый, чтобы противостоять мелким хищникам в царстве смертельных ядов. Тогда же он покинул свою крепость, решив увидеть дитя своими глазами. Ребёнок попытался напасть на темного владыку, но даже при всей его удивительной силе он ещё не был ровней могучему колдуну - однако повелитель Барбаруса не убил чудесное дитя за дерзость.

Вместо этого он забрал ребёнка к себе и дал ему имя Мортарион. Он подвергал его бесчисленным испытаниям, заставляя сражаться со всё более грозными прислужниками и самому искать себе пропитание, а иногда приказывал Мортариону прийти к нему, желая преподать ему уроки военного или же другого темного искусства. Никто не знает, зачем владыка так поступил - возможно, из простого любопытства, а может быть, и потому, что хотел получить то, чего не было у других – наследника. В конечном счёте это было неважно. Мортарион рос так же быстро, как и все примархи, и благодаря трансчеловеческой анатомии мог выдерживать окружающие его облака яда. Спустя несколько лет, достигнув того возраста, что считался юностью у примархов, Мортарион, покинув омрачённый пик и спустившись в долины, первый раз бросил вызов своему приемному отцу.

Там впервые в жизни Мортарион увидел других людей в деревне, похожей на все остальные поселения этого мира. Её жители были фермерами, собравшимися вместе ради хоть какой-то защиты от кошмарных тварей, потомками тех, кто пережил уничтожение другого селения, стёртого с лица земли тёмными властителями.

Они боялись Мортариона, похожего на призрака смерти - бледного, жуткого и возвышавшегося над любым из смертных. Однако примарх не причинял им вреда, и крестьяне вскоре поняли, что кем бы ни был странный гигант, он отличался отз чудовищ, преследовавших их предков поколение за поколением. Однако Мортарион чувствовал, что само его присутствие внушает им страх, и, желая это преодолеть, он начал трудиться с ними в полях, легко справляясь с работой, от которой у самого сильного человека заболела бы спина. Со временем люди привыкли к грозному гиганту, начали говорить с ним, и в те дни Мортарион жил в мире до тех пор, пока их не настигла жестокая реальность Барбаруса.

Спустя несколько месяцев после появления Мортариона, на деревню напала охотничья свора одного из владык-чернокнижников, жаждущего лёгкой добычи и грабежа. При виде десятков демонов, зверей и тварей, некогда бывших людьми, жители селения поступили так, как веками поступали обычные люди - они