Путь этот прежде всего земледельческий. При всех издержках казацкой вольницы они тянули к морю не только корабли через чащи и пороги, но и плуг. Это во-вторых.

Ни один из народов на окраинах Руси из вчерашних ее смертельных врагов — ни на русском юге, ни на русском западе, где потомки Тевтонского и Ливонского орденов умирали за идеалы русской государственности, ни на востоке, начиная с Казанской, Ногайской и Сибирской орды и до Тихого океана, где берег Отечества не дальний, а где русский восток, — ни один народ не узнал на себе ни злопамятства русских, ни мести, ни унижения. Этого не опровергают даже злейшие наши враги. Иначе эти народы не умирали бы бок о бок с нами в двух отечественных войнах. Таков подлинный интернационализм. Вот почему «Святая Русь» — понятие глубоко и самобытно национальное. Лучшим свидетельством этому служит то, что после Октября, когда русские, белорусы, украинцы, став в большинстве своем атеистами, первыми умирали в войне с фашистами «за други своя!», а после войны и до сего дня отдают бескорыстно вчерашним угнетенным народам все лучшее, что у них есть. Порукой этому то, что ныне они по уровню жизни, образования, льготам уступают вчерашним своим окраинам. Пусть это будет в-третьих.

И наконец, доказательством праведности пути к морям служит то, что единая Русь, разъединенная Ордой на три народа, вновь слилась в единый этнос Киевской поры в устьях Днепра, Дуная, Дона, Кубани, Волги, Амура, па необозримых просторах Урала и Сибири, тем самым показав миру, что есть только один путь к спасению. Он — в братстве и равенстве всех пародов.

Не из этого ли духовного источника родилась и «Троица» Рублева — как переживание и мечта о новом единстве разъединенных па три ветви руссов? Она и заказана была Сергием Радонежским, дабы преодолеть «ненавистную рознь мира сего». Ее тишина, единство и свет могли родиться лишь после Куликовской сечи, в которой ратоборствовал Андрей Рублев, — битвы, что потрясла двадцатилетнего инока, такого же «русского мальчика», как Алеша Карамазов. Единство светилось и в каждом слове украинца Василия Васильчука, командира крейсера «Слава», белоруса Егора Томко, начальника училища подводного плавания, контр-адмирала, Героя Советского Союза; русского Льва Столярова, начальника нахимовского училища, контр-адмирала, тоже Героя Советского Союза.

Тихий океан уже стал «Средиземным морем» человечества. Как нам осознать деяния Петра на новом историческом этапе, который ждет страну на пороге нового тысячелетия? С Петра ведет отсчет новая эра в международной жизни. Эта эра началась с навигацких школ в Москве, Якутске, Охотске, Иркутске, Нерчинске. Если бы вдруг ныне явился Петр, то нет сомнения, что теперь он поставил бы столицу на берегу Охотского моря — самого русского, самого сурового и самого богатого моря в мире. Он же, вопреки «желто-блакитной» петлюровской «пеструшке», исправил бы свою государственную ошибку и объявил бы в соответствии с исторической правдой первопрестольным градом Отечества тот город, откуда и пошла русская земля, а именно — Киев. Это не умаляет роли Москвы, ибо великодушие только возвысило бы белокаменную святыню. Киев — не «мать городов русских». Киев — он, а потому отец. Перестанем же в византийском раболепии называть мужественный город — «она» —- только потому, что «город» в греческом языке женского рода. Если бы Петр, обладавший редкой глубиной исторической памяти, воздал бы Киеву по его великим заслугам, быть может, ему не пришлось бы отливать для Мазепы медаль в восемь килограммов серебра с изображением удавившегося Иуды. И вопреки бессмысленной «пеструшке» он не только немедленно достроил бы БАМ, а добавил бы еще колею да новую железную дорогу стремительно довел бы до Магадана, чтобы не с помощью соседей, а руками и умом самих россиян созидать свой дом на священных берегах Отечества.

Петр не мог не поставить столицу в устье Невы. Не мог не приблизить к врагу царский дворец. Он знал, что опасность мобилизует все ресурсы народа. А свой народ он знал лучше всех. Поставь Петр в устье Невы только могучую крепость, Россия не стала бы великой морской державой. Инерция Московской Руси утащила бы ее вновь в глубь континента.

Инерция эта существует и поныне. Русская эмиграция в своем худшем проявлении породила «пеструшку», которая предала святыни и договорилась до того, что ордынское иго для русских было даже благотворным.

Убийства, набеги, полон, надругательства, муки, битвы — все принесено в жертву евразийской идейке об исконной сухопутности русских. Это же сдабривается заимствованной на Западе теорией «пассионарности»...

Столица должна была быть там, где пересекаются мировые дороги. Чтоб не дремали. Чтобы во время морской битвы со шведами «окна были в постоянном содрогании». Есть и еще одна тайна в выборе Петра. Он придерживался правила, которое Суворов выразил словами:

«Опасности лучше идти навстречу, чем дожидаться ее на месте».

Адмирал Ушаков уточнил: «Врагов не считают — их бьют!»

Так предестинация вывела русский флот в Мировой океан для защиты мира. Когда в морскую пучину погрузились начиненные смертью атомные подводные лодки американцев с черным туловищем и зловещими очертаниями и начался, по Пушкину, «гад морских подводный ход», тогда-то «русские мальчики» и вышли на океанский простор на кораблях, родившихся в глубине континента на заснеженных просторах их Родины. Только океаническое мышление поможет нам до конца осознать священные рубежи Отечества и особость нашего духовного типа, ибо:

Свет мал, а Россия велика!

Кто сеет хлеб — тот сеет правду

Мальчик, в подарок тебе земля, не возделана вовсе.

Вергилий

«Джентльмен обыкновенно живет в деревне» — так начинается, говорят, одно из самых известных в Англии руководств для «настоящих мужчин». Почему для британских верхов, столетиями неторопливо отбиравших нормы в кодекс поведения и жизни и показавших исключительную классовую выживаемость и гибкость, деревня и аристократизм оказались сопряжены и неразрывны до сегодняшнего дня? И сейчас загреби хоть миллионы, но, если ты не ковыряешься на своем клочке земли и у тебя нет дома и живности, никакие деньги не смоют с тебя облика выскочки и разбогатевшего деклассированного чужака.

Когда это началось?

Облагораживание земли было главным, что внесли в историю молодые народы Европы, пришедшие на смену античности.

Владение землей стало главным признаком знатности.

Что общего между много раз осмеянным деревенским увальнем и джентльменом?

Прежде всего деревня с