Меня до нынешней зимы

Щадил всесильный рок.

Я за год больше наживал,

Чем поистратить мог.

Но из того, что я имел,

Осталась лишь семья.

На Божью милость уповать

Отныне должен я».

«Но отчего ж, — спросил стрелок, —

Ты нынче небогат?» —

«Я безрассудно поступал

И всем помочь был рад!

Мой сын, наследник всех земель,

Умен, хорош собой.

Ему сравнялось двадцать лет,

Он выехал на бой

И двух ланкастерских бойцов

Нашпилил на копье^[10].

Я продал всё; я заложил

Имение свое,

Отдал в залог отцовский дом,

И завтра минет срок.

Аббату — земли, а меня

Не пустят на порог». —

«А долг велик, мой добрый сэр?

Помочь я буду рад». —

«Четыре сотни золотых

Мне одолжил аббат». —

«А если замок не вернешь

И попадешь в беду?» —

«Тогда на судно сяду я

И за море уйду.

Я смерть приму в Святой земле,

Где был распят Господь.

Прощай, мой друг, и счастлив будь —

Судьбу не побороть. —

Украдкой он смахнул слезу

И произнес опять: —

Прощай, стрелок, и не взыщи —

Мне нечего отдать».

«А где же все твои друзья?» —

Спросил Малютка Джон.

«Они толклись в моем дому,

Пока был весел он,

И враз покинули меня,

Когда кошель стал пуст,

И имя самое мое

Навек сошло с их уст».

Пустил слезу Малютка Джон,

И всхлипнул юный Мач.

Промолвил Робин: «Пей вино,

Подумаем... не плачь.

Ты поручителя себе

Сыскать никак не мог?»

Печально рыцарь отвечал:

«Мой поручитель — Бог».

«Эй, рыцарь, лучше не шути! —

Воскликнул Робин Гуд. —

От Бога требовать долги,

Ей-богу, тщетный труд!» —

«Кто всех надежней, коль не Тот,

Кем сотворен Адам?» —

«Еще подумай, добрый сэр,

Иль денег я не дам».

Печально рыцарь отвечал:

«Не торопись, постой.

Я поручительства прошу

У Девы Пресвятой».

Промолвил смелый Робин Гуд:

«Я знаю наперед:

Твой поручитель всех верней

И нас не подведет!

Ступай скорей, Малютка Джон,

Иди к моей казне,

Четыре сотни золотых

Неси немедля мне».

Пошел тогда Малютка Джон,

А с ним и Биль Скейтлок —

Четыре сотни золотых

Отсыпали в мешок.

«Четыре сотни, — буркнул Мач, —

И на-ка, отдавай!»

«Он славный рыцарь, так что, брат,

Ты лучше не встревай...

Наш гость, — промолвил смелый Джон, —

Пообносился весь,

А мы ведь, помнится, сукно

Припрятывали здесь».

И алый бархат, и сукно

Стрелки уже несут.

Богаче лондонских купцов

Веселый Робин Гуд!

«Отмерь по ярду от кусков,

Да не плутуй смотри!»

Джон луком начал мерить ткань,

Накинув фута три^[11].

Он мерил щедро, не скупясь,

И не жалел труда,

И Мач воскликнул: «Джон — портной,

Ей-богу, хоть куда!»

Скейтлок смеялся от души

И прибавлял в ответ:

«Кромсай без мерки, не жалей,

Тебе корысти нет!»

«Эй, Робин, — крикнул смелый Джон, —

Теперь, с таким мешком,

Негоже рыцаря пускать

Без лошади, пешком!» —

«Так приведи ему коня

И дай ему седло,

Чтоб он вернул аббату долг,

Пока еще светло.

Нет, двух коней! Пусть едет он

Не жалким бедняком.

Дай сапоги, а то наш гость

Почти что босиком.

И к ним две шпоры золотых

Придутся в самый раз.

Пусть он летит во весь опор

И молится за нас».

Промолвил рыцарь: «Срок назначь —

Я деньги принесу».

Ответил Робин: «Через год

Увидимся в лесу.

Постой! Без свиты разъезжать,

Ей-богу, просто срам.

Оруженосца и слугу

Тебе я, рыцарь, дам.

Мой смелый Джон пойдет с тобой,

Чтоб ты не знал преград,

И защитит тебя в беде,

Ведь он подраться рад».