- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (28) »
Вероника Тушнова Мне в сердце смотрит вечная звезда...
«Любовь имеет множество примет...»
«...Затрудняюсь сказать, когда было написано мной первое стихотворение. Вероятно, в девять-десять лет. Помню, что в школе я постоянно писала, особенно в старших классах»,– считала нужным сообщить о себе Вероника Михайловна Тушнова в автобиографии, датированной 1947 годом. То было трудное для нее время. Остро стоял вопрос: о чем писать? После выхода первого поэтического сборника Тушновой (он так бесхитростно и назывался – «Первая книга») один из руководителей Союза писателей Николай Тихонов в докладе на представительном совещании назвал ее среди тех авторов, в чьих стихах заметна «странная линия грусти». А тут как раз подоспело постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года «О журналах "Звезда" и "Ленинград"», в котором была подвергнута убийственной критике Анна Ахматова – «типичная представительница чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии». В свете этого – обнаруженные рецензентом в стихах Тушновой «перепевы надуманных переживаний в духе салонной лирики Ахматовой» ставили под серьезное сомнение дальнейшее пребывание такого автора в советской литературе. Что же подразумевалось под «надуманными переживаниями»? Нежели те, что с детства сохранила память о котенке, который «был некрасив и тощ, его жалела я мало»? Когда же вынесла его из дома, ночью пошел дождь, а утром котенка не нашли,– девочка так загоревала, что ее не утешил и подаренный родителями другой, который был «образец красоты и силы». Такие вот метаморфозы детской души, а точнее – самые нормальные человеческие чувства. Как и чувства взрослой женщины, переживающей разлуку с любимым:Я позабыла все твои слова,
твои черты и годы ожиданья.
Забыла все. И все-таки жива
Та теплота, которой нет названья.
Я напишу ей буквы на листе,
я нарисую зайчика в тетради.
Я засмеюсь – ее улыбки ради.
Я буду плакать после, в темноте...
Единственная – в счастье и в печали,
в болезни и здоровий – одна,
такая же в конце, как и в начале,
которой даже старость не страшна.
Не на песке построенное зданье,
не выдумка досужая, она
пожизненное первое свиданье,
безветрия и гроз чередованье!
Сто тысяч раз встающая волна!
Стоит между нами
Не море большое –
1Ьрькое горе,
Сердце чужое.
Юрий Славянов
Из «Первой книги» (1945)
Я знаю – я клялась тогда...
Я знаю – я клялась тогда,
что буду до конца верна,
как ни тянулись бы года,
как долго бы ни шла война.
Что всё – с тобою пополам,
что ты один мне только люб,
что я другому не отдам
ни жарких слов, ни верных губ.
С повязкой влажной и тугой
в жару метался тот, другой.
И я, дежурная сестра,
над ним
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (28) »