Ваикимихиа.
Тутанекаи пристально взглянул на раба:
— Что ты болтаешь? Кто разбил мой кувшин?
— Человек, который прячется в Ваикимихиа, — упрямо повторил раб.
Тутанекаи решил сам пойти посмотреть, кто прячется в Ваикимихиа, но передумал. Он повернулся лицом к стене и сказал устало:
— Возьми другой кувшин и принеси воды.
Раб снова пошел за водой. Сколько он ни оглядывался по сторонам, ему не удалось увидеть незнакомца. Но как только он опустил кувшин в воду, кто-то сказал басом:
— Если это вода для Тутанекаи, отдай ее мне.
У раба задрожали ноги, он протянул кувшин. В темноте показалась чья-то рука, и кувшин снова полетел в скалы.
На этот раз раб не тратил слов на бесполезные пререкания. Он побежал без оглядки вверх по извилистой тропинке.
— Человек из Ваикимихиа опять разбил кувшин! — задыхаясь, проговорил он.
Тутанекаи закрыл глаза.
— Возьми другой кувшин, — равнодушно проговорил он. Прошло немного времени, и раб вновь появился перед Тутанекаи с пустыми руками.
Тогда Тутанекаи обуял гнев. Он забыл о своей тоске. Схватив мере, Тутанекаи побежал к Ваикимихиа.
Хинемоа услышала топот ног и тут же догадалась, что бежит ее возлюбленный. Раб ступал тяжело и медленно, Тутанекаи бежал легко и стремительно. Она забилась еще глубже под скалу и, когда шаги Тутанекаи замерли на краю водоема, затаила дыхание.
Взошла луна, тень Тутанекаи упала на воду. Под скалой была непроглядная тьма.
— Кто смеет бить мои кувшины?! — крикнул Тутанекаи. — Иди сюда, дерзкий незнакомец, я хочу посмотреть на тебя. Будь мужчиной! Что ты прячешься в воде, как рак?!
Хинемоа молчала. Сквозь упавшие на глаза волосы она видела, как тень на воде приближается к ней. Тутанекаи протянул руку и коснулся ее волос.
— Ага! — закричал Тутанекаи. — Я тебя нашел. Выходи, злодей! — Тутанекаи еще крепче ухватил Хинемоа за волосы. — Дай мне взглянуть на твое лицо.
Хинемоа встала. Прекрасная и робкая, как серебристая цапля, которую удается увидеть раз в сто лет. Она медленно подошла к краю воды и взглянула на своего возлюбленного.
— Это я, Хинемоа, — прошептала она.
Суровость растаяла на лице Тутанекаи, будто легкое облачко под лучами летнего солнца.
— Хинемоа!
Дым от костров поднимался прямо в небо, когда все собрались за утренней трапезой. Вдруг кто-то спросил:
— Где Тутанекаи?
Наступила тишина.
Наконец раб Тутанекаи вышел вперед.
— Я видел его последний раз ночью, он пошел к Ваикимихиа разыскивать незнакомца, — сказал раб.
— Какого незнакомца? — не поняли родные Тутанекаи.
И тогда раб рассказал про разбитые кувшины и про то, как Тутанекаи пошел сам отыскивать незнакомца.
— Очень странно, — сказал один из стариков. — Может быть, с Тутанекаи случилась беда? Конечно, он храбрый воин. Но по ночам, когда мрак скрывает оружие в руках врага, беда может случиться даже с храбрым воином. Беги к нему в фаре, посмотри, как он.
Раб побежал к дому Тутанекаи, родные не спускали с него глаз. В полной тишине стук хлопнувшей двери прозвучал, как удар грома.
Раб заглянул в темный фаре и побежал назад на марае.
— Там четыре ноги! — кричал он. — Я заглянул в фаре, а там четыре ноги, а не две!
Родные зашумели.
— Кто же с ним? — громко спросил отец, стараясь перекричать остальных.
Раб снова побежал к дому Тутанекаи. Через несколько минут он вернулся и с волнением сказал:
— С ним Хинемоа!
Родные подхватили его слова:
— Тутанекаи с Хинемоа!
Братьев Тутанекаи терзала ревность, каждый из них надеялся, что Хинемоа предпочтет его.
— Это не Хинемоа! — сердито кричали они. — На берегу нет ни одной лодки, она не могла приплыть сюда ночью. Раб лжет!
В эту минуту из фаре вышел Тутанекаи, он вел за руку Хинемоа. Она гордо шла рядом с мужем, на ней был его плащ. Родные приветствовали ее громкими радостными криками, заглушившими сердитые возгласы братьев Тутанекаи:
— Конечно, это Хинемоа! Мы рады тебе, Хинемоа!