мелкого хищника. Хищник отмахивался когтистой лапой, он- то считал, что это теперь его законное место.

-Пап,- осенило Саньку,- а ты его вместе со стулом отодвинь! А себе другой стул сюда поставь.

-Правильно,- Петрович осторожно отодвинул от стола стул с котом, и поставил на его место другой. Я тихо посмеивался, уж я-то знал Уголька, как облупленного -кот так просто не сдастся! И точно- как только довольный Петрович водрузил стул на освободившееся место, кот, чёрной молнией метнулся, и уселся на него.

-Это…ну…- Петрович посмотрел на меня, и тоже заржал.- Ну, пусть сидит, раз такое дело,- заключил он.

-И тарелку ему поставь,- хихикнул Санька.

-Чего ржёшь, кот тоже человек,- строго сказал я, пошёл на кухню и принёс блюдечко для кота.

В десять мы сели за стол, проводить старый год . Потом ждали наступления нового, потом забили куранты…

Мы чокнулись, выпили…

-Всё, прошёл год,- неизвестно к кому адресуясь, сказал Петрович. Мне стало даже как то грустно, прошёл ведь. И больше уже не повторится. Я посмотрел на Машу, на девчонок, на мать, и понял, что год то прошёл не зря!

-А в следующем году нас больше будет,- заявил я,- аж на два человека!

-В смысле?- не понял Санька , потом до него дошло,- а, вон ты чего!

Мы ещё посидели, поболтали, потом собрались домой. Ночевать у моих было просто негде. Посадили кота в переноску и пошли.

На улицах гремели салюты, шатался весёлый пьяненький народ. Все поздравляли друг друга, к нам тоже частенько лезли обниматься…

Наконец мы пришли домой.

-Мань, а Мань,- спросил я Машу, когда мы уже легли в постель,- скажи, хороший был год?

-Ага,- согласилась она,- а следующий ещё лучше будет!

-Да я как бы и не сомневаюсь,- признался я. 

Эпилог. Раймон Восьмой.

Стояла невыносимая июльская жара. Окна и двери в квартире были распахнуты настежь. На балконе висела мокрая простыня- мы спасались от жары, как могли. Девчонки с утра убежали к моей матери, помочь ей с маленькой Симой. Мать, после родов, долго болела, и хоть и уверяла, что со всем сама справится, рада была любой помощи.

Маша охая тяжело сползла с дивана.

-Я бегемот…- простонала она,- беременный бегемот…

Я помог ей встать. Моя жена дохаживала последние дни, завтра я должен был отвезти её в роддом. Маша уже собрала себе сумки, приданое для малыша тоже было приготовлено и упаковано в отдельный пакет. Около балкона ждала купленная накануне кроватка, а у чердачной двери в подъезде стояла коляска.

-Марусь, ты как?- спросил я, что-то она слишком долго была в ванной.

-Что-то мне нехорошо,- призналась она, - полежу немного.

Я внимательно на неё посмотрел, вроде ничего. Маша стояла, поддерживая руками живот.

-Давай, помогу,- я осторожно поддерживая её, помог ей лечь на диван.- Тебе чего нибудь надо?

-Чайку налей, сладкого, только не горячего, а тёпленького,- попросила Маша,- и печеньку…

-Сейчас, будет тебе печенька,- я метнулся в кухню.

Я уже третий день, как был в отпуске. Накануне мы навещали мать, а вот сегодня Маша себя почувствовала неважно. По подсчётам врачей до родов ей оставалась от силы неделя.

-Граф!- закричала вдруг Маша,- граф, иди сюда!

Я уронил чашку и вбежал в комнату.

-Что случилось?

-Мне страшно,- Маша схватила меня за руку, глаза у неё были, как два голубых блюдца,- мне больно!

-Где больно?- я вскочил,- Мань, Скорую вызвать, да?

-Нет, я боюсь,- она не выпускала меня.- не уходи!

Маша вдруг приподнялась, встала, и на пол хлынула вода.

-Что это, - он стояла в луже,- это оно?

-Я не знаю,- честно, тут мне тоже стало страшно,- я сейчас, в Скорую…

-Нет, не уходи, не надо,- Маша заплакала, я обнял её, посадил в кресло, перестелил постель и принёс ей сухую ночнушку. Потом вытер лужу на полу.

-Марусь, солнышко, надо ехать,- я уговаривал её, как маленькую, хотя у меня внутри всё тряслось,- ты же понимаешь…

На улице прогремели далёкие раскаты грома, на город шла гроза.

-Нет, нет,- твердила Маша,- не надо, всё пройдёт, нет…

Я вытащил телефон, набрал номер - связи не было. Нужно было спуститься вниз, у Филиппа Васильевича был стационарный телефон, но оставить Машу я не мог.

Я снова и снова набирал номер Скорой. Наконец в телефоне затрещало и, сквозь скрип и помехи, я кое-как продиктовал адрес. Гроза гремела уже совсем рядом, но дождь никак не начинался. Маша снова схватила мою руку и застонала. Ей было больно и страшно, а я, дурак, не знал, как ей помочь.

-Вроде отпустило,- жена разжала пальцы, которыми стискивала мою руку. На запястье у меня красовались синяки и кровавые полумесяцы- следы ногтей. Я подул на руку.

-Бедный, как я тебя…- охнула Маша.

-Да ничего, - я улыбнулся,- прорвёмся, Мань. Я дверь отопру на всякий случай, а то мало ли…

-И в подъезд тоже открой,- посоветовала жена,- чтоб врачи сразу зашли.

-Мань, я перекурю маленько, ладно?- спросил я заискивающим тоном.

-Кури, только быстро, а то вдруг опять…-она стиснула руки. Кот вспрыгнул на кровать и сел рядом с Машей, охранять. Я присмотрелся- пара маленьких покрутилась под потолком и исчезла, наверно за подмогой побежали.

На улице было нестерпимо душно и трудно дышать. За городом горели торфяники, пахло гарью и как ни странно, русской печью. Предгрозовое удушье было невыносимым, я докурил сигарету до половины, погасил окурок и пошёл домой. Кот кинулся мне под ноги, я побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Маша снова стонала, лицо у неё было совсем белым.

-Мань, потерпи немного, сейчас приедут,- она вцепилась в мою руку, как утопающий в соломинку. Я стал гладить её живот, и уговаривать малыша, что вот- вот, совсем скоро мы увидимся…только надо врача подождать.

-Смешной ты,- Маша снова пришла в себя, она дышала тяжело и трудно, точно ныряльщик после особенно глубокого погружения,- так он тебе и будет врача ждать…

Я продолжал гладить её живот, почему-то мне казалось, что это должно помочь, больше ничего умного в голову не приходило. Стайка маленьких скучковалась над нами, потом они стали блёкнуть, становиться едва различимыми, исчезать…на их место прибывали новые.

-Ох…- Маша повернулась на бок,- помоги до туалета дойти. Только бы не родить там, мне рассказывали, одна девочка вот так пошла в туалет, и всё… обратно выйти не могла, так и родила, в туалете застрявши.

-Сантехником будет,- улыбнулся я.

Скорая всё не ехала, гром гремел уже совсем рядом. Я снова помог Маше лечь в постель. Теперь она не выпускала мою руку и стонала не переставая. Маленькие