достал второе. Разбил оба на сковороду и положил туда же кусок хлеба.

Когда все было готово, она взяла тарелку и чашку с чаем, вышла в зал и села, чтобы поесть.

Опоздал. Всего и делов-то; он просто опоздал. Какие-нибудь сложности, или этот проклятый наемник тянет время.

Ешь свой завтрак, Джонс, дура, он же ничего тебе не стоит!

Альтаир подвигала яйцо по тарелке, съела его большими кусками и заставила себя проглотить хлеб и чай.

Она ждала. Мальчик пришел и налил еще чаю, и она выпила его.

Дураки, что вы на меня вытаращились?

Наконец, она шумно отодвинула стул назад. Пошла к стойке, снова наслаждаясь вниманием Моги, пока не подошла к нему вплотную.

— Прогуляюсь, — сказала она. — Скоро вернусь.

— Хм, — сделал Моги и снова занялся своими стаканами. Она вышла в дверь, в яркий уже, как днем, свет, покрепче натянула фуражку и выглянула на еще по-утреннему серую воду Большого Канала между высокими арками моста Рыбного Рынка и более скромным деревом Висельного моста. Там собрались скипы, на противоположной стороне Рыбного Рынка; два канальщика с лодок с шестами вышли из-за спины Альтаир из таверны Моги и спустились по лестнице к лодкам, которые были привязаны к веранде Моги. Сборище лодок, словно стайка черных рыб. Собственная лодка Альтаир — более крупная — была причалена за ними.

— Хэй! — крикнула она с веранды вниз. — Пройдете, или мне отплыть?

— Хэй, места хватит!

Было тесно. Лодки с шестами двинулись, сначала одна, потом другая. Из таверны вышли еще лодочники, беседуя о дневных делах.

Проклятье. Я совсем не собиралась торчать тут так долго.

— Переставлю лодку, — пробормотала она про себя, спустилась по лестнице, пересекла полдесятка тесно причаленных лодок с шестами, прошла вдоль еще по одной и переступила на нос своего скипа. Развязала вспомогательный узел. Лодки, не спеша, заскользили прочь от берега. Альтаир шестом подержала скип на месте, потом въехала в просвет, который образовался на углу веранды, положила шест на место, быстро схватила причальный конец и закрепила лодку. Тем временем отъехали последние лодки с шестами, и стихали звуки деревянных башмаков береговых жителей, направлявшихся к своим лавкам.

Альтаир перешла на корму, села там на край полудека, вынула из ящика у ног точильный камень и достала нож — тот, что с тонким лезвием. Надо было поточить его, потому что за день до этого ей пришлось перерезать им кусок веревки.

Ну и дерьмовое же чувство времени у этих жителей Верхнего города!

Даю ему еще час.

А потом нужно будет что-то придумать. Придется плыть к Риммону, вот что!

Нет. Я выясню, где прячется Калугин! Он скользкий, как угорь. Он может быть в Николаеве. Или снова в Калугине. Я не стану делать глупостей, а буду действовать очень медленно и спокойно.

Сделаю ему маленький подарок — как тому работорговому кораблю! Тогда они все повыскакивают. А я подожду, посмотрю с кем они там.

Лезвие расплылось перед ее глазами.

Даю ему еще час, а потом мне придется плыть куда-нибудь, где меня не так легко найти.

На сталь упала капля. Она тыльной стороной руки с ножом провела по глазам и снова продолжала точить.

На веранде послышались шаги обутых в кожаные башмаки ног, приблизились к ее краю и стихли. Альтаир посмотрела вверх на размытые контуры мужчины в одежде жителя Верхнего города. Там стоял он. Она щурилась и смотрела, как солнечные лучи падали на его волосы, заставляя их сиять.

Боже мой!

Боже мой! Она спрятала нож за пояс, уронила камень и встала в среднем проходе, вытаращившись вверх на элегантного мужчину на веранде, на мужчину, который, держась за перила лестницы, спустился и ступил на доски ее среднего прохода.

Кажется, с ним все в порядке. Он стоял так, будто уже забыл, как держать равновесие на скипе. На боку у него висел красивый меч. Прекрасная одежда.

Значит, ты теперь в хороших отношениях с Калугиным, Мондрагон?

— Джонс…

Опять старая, привлекательная внешность. Ты верткий, как угорь, это точно! У женщины сердце из-за тебя разрывается, а ты возвращаешься, благоухая, как житель Верхнего города, и выглядишь тоже совершенно невредимым.

— У тебя еще найдется место для пассажира?

— Хэй, я незагружена! У тебя, должно быть, определенная цель, раз ты так вырядился?

— Джонс, проклятье!

Она сдвинула назад фуражку и снова вернула ее в старое положение, потом вытерла пальцы о пуловер.

— Судя по виду, у тебя все в порядке.

— У меня все в порядке.

— Ты покидаешь город?

— Нет, я… — Он неопределенно указал на Верхний город — движение руки в кружевном обшлаге рукава. — Я живу сейчас у Бореги. Пока не подыщу что-нибудь другое. Переселился туда вчера поздно вечером. Только что лодка Бореги ссадила меня вон на том углу… — Он прервался. — Я опоздал, да?

— К дьяволу, не очень. — На ее ресницах защипала жидкость, когда она прищурилась. Глупый мужчина! Заметит, что я плачу? Видел уже, как я плакала? — Ты правда хорошо выглядишь.

— Ты тоже. — Он подошел к ней вплотную, благоухая парфюмерией — совершенно чистый, грудь под фантастическими кружевами, сверху шерстяная куртка — и Альтаир отпрянула назад и убрала свою почерневшую от точильной работы руку с дороги, когда наткнулась одной ногой на полудек. — Джонс, поехали куда-нибудь.

Она вытаращилась на него.

— Ты теперь на содержании у Калугина, да?

Его рот, казалось, немного напрягся.

— У меня теперь есть покровитель. Это ведь единственная возможность для чужака жить в этом городе, разве нет?

— Проклятье, ты действительно рассчитываешь на то, что…

— Очень вероятно, что он однажды станет губернатором. Я знаю людей его пошиба. Они часто выходит победителями.

— Йей, это верно.

— У меня нет выбора, Джонс.

Она много раз вдохнула короткими, быстрыми рывками.

— Хм. — Она снова вытерла руки. — Ну, это совсем другое дело, да?

— Мне отвязать?

Она прищурилась и растерянно подняла руку.

— Нет, дерьмо, жители Верхнего города не делают никакой работы. — Она протиснулась мимо него, шлепая босыми ногами вперед и одним рывком развязала узел. Потом посмотрела вверх на Али, который стоял на краю веранды. На Джепа позади него. — Проклятье, может быть, вы ищете, о чем можно будет посплетничать? — Она махнула им, чтобы они исчезли. — Скажите Моги, что он у меня!

— Куда ты поплывешь, Джонс? — проворчал Моги снаружи.

— Не знаю. Вперед! — Она взяла шест и оттолкнулась. — Узнаем, когда будем там. — Шест вниз. Нос качнулся в тень моста Рыбного Рынка и показал на Большой Канал.

— И не трогай письма, Моги! Я помню, как завязывала узлы!