— Прости, сестра… — одними губами проговорил Томас.
Люсиль не ответила. Шарпы покинули дом в сопровождении троих мужчин, а призрак так и глядел им вслед.
Экипаж вёз супругов прочь из Аллердейл Холла. Заметно побледневшая Эдит обнимала мужа, впервые за минувшие дни ощущая себя в безопасности.
— Спасибо, что спас нас, — прошептала она, вложив всю душу в эти простые слова.
— Нас? — чуть удивлённо переспросил Томас.
— Нас, — ответила Эдит и пояснила, подняв глаза на мужа. — Скоро нас будет трое…
Комментарий к Глава 10
Ну вот, остался эпилог :)
========== Эпилог ==========
«Дель Торо также хотел, чтобы Эдит простила Томаса и продолжала любить его, несмотря на все преступления, которые он совершил с сестрой: «Я жаждал показать, что Томас является соучастником всего, что происходило. Но Эдит всё равно его любит. Она способна понять, что в любви не место совершенству, — это главная идея фильма. И она всё равно хочет быть с ним и не желает ему смерти».
Из книги «Crimson Peak: The Art Of Darkness»*
***
Сэр Томас Шарп, баронет
…Шестой год я встречаю весну там, где она приносит с собой свежий прохладный воздух, ни с чем не сравнимый аромат талого снега и робкие, редкие лучи солнца. Шестой год я встречаю весну вместе с самой удивительной женщиной на свете — с моей женой. Пятый год мы встречаем весну втроём — с нашей дочерью.
Мне казалось, что я никогда не смогу освободиться от проклятия, тяготеющего над моим родом — от Багрового пика. Возможно, я и не освободился, и Эдит была права, когда говорила, что от прошлого скрыться нельзя. Аллердейл Холл по-прежнему стоит, и, хотя с каждым годом дом всё больше разрушается, думается, что полностью он не исчезнет никогда. Я изредка приезжаю туда, и тогда… Один Бог ведает, сколько сил мне требуется, чтобы не погрязнуть в мыслях о кошмарах, которые наполняли большую часть моей жизни.
И всё же теперь я могу дышать полной грудью. Прошлое не давит тяжким грузом, когда рядом сияет солнце, а их у меня целых два. Маленькая Элис растёт не по дням, а по часам, и каждый день открывает что-то новое — не только для себя, но и для нас с женой. Эдит говорит, что дочка похожа на её маму, только глаза – мои. Не знаю, быть может, но, когда Элис бежит ко мне, улыбаясь и радостно раскинув руки, мне совершенно всё равно, на кого она похожа, в этот момент я ни о чём не думаю, а превращаюсь в один большой сгусток чистого счастья.
Почему-то я предполагал, что Элис, глядя на маму, обязательно захочет стать писательницей. Однако малышка не вылезает из моей мастерской. «Кажется, дочь пойдёт по твоим стопам», — смеётся Эдит, а Элис подтверждает: «Я буду инженером, папа!» Я без устали объясняю ей, как работают те или иные механизмы, и постоянно мастерю что-нибудь забавное для неё. На лице дочери всегда написан неподдельный интерес, смешанный с восхищением, но, что меня особенно удивляет, такие же эмоции я до сих пор вижу и на лице моей жены.
Эдит относится ко мне со всей любовью и нежностью, на которую только способен человек. Мне не забыть того времени, когда я вызывал у жены смесь отвращения и ужаса, и я заслужил именно такое отношение, по моему мнению, но Эдит способна увидеть добро в заблудшей душе. Эдит сама — свет и любовь. И благодаря ей мои душевные раны затянулись.
***
Леди Эдит Шарп, в девичестве Кушинг
…Шестой год я встречаю весну в новом качестве — я стала женой Томаса Шарпа. Шестой год я не жалею о том, что в своё время решилась на этот необдуманный шаг. Пятый год весна раскрывает свои тайны не только для нас, но и для нашей дочери.
Мы живём в Буффало, и я надеюсь, что это место постепенно становится для Томаса настоящим домом. У нашей семьи появляется всё больше друзей, но самым верным другом остаётся Алан. Когда мы с мужем уезжали летом 1902 года в Аллердейл Холл, я попросила Алана вести мои дела в издательстве. Не скрою, у меня был свой замысел: я же видела, как Алан смотрит на мисс Регину Эббот, а она — на него. Однако мой друг ещё долго не решался признаться самому себе в своих чувствах, и тогда я вывела его на откровенный разговор. Оказалось, он полагал, что предаёт любовь ко мне, но я смогла его убедить в том, что он не должен отказывать себе в праве быть счастливым.
Потому, что каждый имеет право на счастье, я в этом глубоко убеждена. После всего, что случилось в Аллердейл Холле, я поначалу думала, что мне уже не стать прежней, и моя жизнь отныне загублена. Пожалуй, я действительно в чём-то изменилась, но время открыло мне правду — для любви нет границ как во зле, так и в добре. Да, она может сделать из человека монстра, но она же открывает путь к всепрощению.
Я боялась, что не забуду предательство Томаса, но сейчас, когда я смотрю, как он играет с нашей дочерью, я чувствую, как в моём сердце разливается тепло, и любовь переполняет меня. Мне кажется, что любить сильнее уже невозможно, и всё же с каждым днём любовь растёт.
«Ты — врач моей души», — часто говорит мне Томас. Что ж, наверное, он прав. Но секрет в том, что и Томас стал врачом для моей.