- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (22) »
Карина Хелле И с безумием приходит свет
Скотту. Я знала Декса до тебя, но ты завоевал место в моем сердце
ГЛАВА ПЕРВАЯ
«Я был по уши влюблен в нее. Нет. Это не опишет глубины. Я был готов вырвать сердце, бросить ей и молить принять его. Я падал с величайших высот без страховочного каната. Я отдавал все в своей жизни ей, каждый дюйм своей души, чтобы она гордо носила ее. Я был бывшим королем на коленях перед королевой. Шут, просящий шанса. Я был бессилен, беспомощен, в ее власти».Нет ничего более пугающего, чем рассвет, что казался темнее ночи. Когда ты часами ждешь первых лучей света, напоминание, что наша планета крутится, и жизнь продолжается, а получаешь лишь тьму. Может, солнце было где-то там, может, мир вертелся, но я этого не знал. Я видел лишь тьму, эту черную дыру, что засасывала меня, пока не осталась оболочка моего бывшего я. В этом безумии не было света. Моя татуировка была ложью. Утром после того, как Перри бросила меня, как я создал эту дыру, солнце не взошло. Я ворочался всю ночь в постели в логове, пока не смог выдерживать запах ее волос на простынях. Я перебрался в кресло, а, когда проснулся, был не один. А хотелось быть в одиночестве. — Декс, — голос Джен ворвался в бездну. Я не хотел сейчас разбираться с ней. Прошлой ночью она нашла меня рыдающим на полу. Он помогла мне встать, впервые за все время позаботилась обо мне. Может, из-за той же вины, что была у меня. Может, она делала это напоследок, чтобы не ставить плохую точку. Я медленно открыл глаза. Комната была серой, монотонной, мертвой. Она сидела в кресле, которое придвинула ко мне, она ненавидела это кресло, потому что я купил его в «IKEA». Она выглядела так же ужасно, как и я, и от этого было еще печальнее. Когда Дженнифер Родригез напоминала рыбу фугу, становилось понятно, что произошло что-то ужасное. — Декс, нам нужно поговорить, — сказала она хриплым голосом. Она посмотрела на свои колени в шелковых штанах пижамы, спутанные волосы закрыли ее глаза. Обычно от этих слов все мужчины напрягались. Может, даже прыгали из окна. Я был слишком пустым, слабым, чтобы сделать что-то еще, кроме как лежать и смотреть на нее. Она выглядела иначе, комната выглядела иначе, ничто уже не будет прежним. И хотя я мог успокоиться от этого, перемена означала потерю Перри. Так что легче не было. — Говори, — сказал я, потому что не было сил сделать это самому. Я хотел услышать все от нее. Я хотел услышать, как она признает ошибки. Я хотел — сильнее всего — получить шанс признаться в своих. Она принялась водить ногтями с маникюром по ногам, оставляя линии на штанах, что медленно пропадали на шелке. Ей было сложно. Это меня немного взбодрило. — Я… — сказала она и отвела взгляд от меня. Ее глаза блестели от слез. И мне стало не по себе. Никто не хотел видеть, как женщина плачет, даже если она — дьяволица. — Думаю, нам нужно расстаться. Я смотрел на нее. — Неужели? Она всхлипнула и нежно вытерла под глазами, словно могла испортить макияж, которого не было. — Я была не честна с тобой. Знаю, и ты со мной честен не был. Я прищурился. — Когда я не был честен? Она пронзила меня взглядом. — Ты любишь другую женщину. — А ты — другого мужчину. Как давно у тебя роман с сэром Козлом, то есть Брэдли? Она пропустила оскорбление. — Как давно у вас с Перри? Я вздрогнул. — Все не так. — Ну, да, ты тут победил, — сказала она и убрала волосы с лица. Она была красивой. Конечно, я так долго был слепым. Она умела создать ощущение, что ты — самый счастливый мужчина в мире, потому что вас видели вместе. Она заставляла задаваться вопросом: почему я? Но я знал, почему. Потому что я был безопасен. Мы использовали друг друга, как страховочный канат, пока он не порвался. И я не был победителем. Ни капли. — Если мы решили говорить начистоту, скажи… как долго? — повторил я. Она с болью вздохнула. — С… тех пор, как ты покинул «Крох с вином». Покинул меня. Я не хотел начинать очередную ссору из-за моего ухода, все это сейчас было ерундой. И, удивительно, но это жалило не так сильно, как я думал. Наверное, за ночь пострадала моя гордость. — Почему ты не покончила с этим? — спросил он. Она пожала плечами. — А ты? — Потому что… — начал я. И не смог подобрать слова. Я боялся. Я боялся использовать шанс с Перри по миллиону разных причин. Я боялся пораниться. Я боялся потерять сердце, душу, все ради женщины, что не хотела меня в ответ. Ради той, что была мне нужна больше всего. — Я не знаю, что она чувствует, — тихо сказал я, глядя на ковер. Она фыркнула. — Ага. Декс, она была по уши влюблена в тебя. А ты — в нее. Я знала это, как только она прошла в эту квартиру. Ты смотрел на нее так, как никогда не смотрел на меня. И она смотрела на тебя так, как никогда не смотрела я. Ты мог все получить. — Прости, но не каждый может так просто изменять за спиной другого, — прорычал я. Она скрестила ноги и руки, возвращался ее противный характер. — Верно. Ладно, Декс. Будто ты не был с ней тут прошлой ночью. — Только раз, — сказал я, скрывая ложь. — Я это вижу. Не моя вина, что ты все испортил. Отчасти это была ее вина. — Ты постоянно изменяла мне. Она склонилась, и ее опухшие глаза были в дюймах от меня. — Как и ты. Может, я была с Брэдли телом, но ты был с Перри сердцем. Что хуже, а? Я прикусил губу до крови. Наконец, я сказал: — Нет ничего хуже этого. Она кивнула, на лице вспыхнула уязвимость. — Мы оба виноваты. — Точно. — Думаю, мы не можем расстаться как нормальные люди. Я выдавил улыбку. — Джен, ты знаешь, что я не нормален. Она улыбнулась в ответ. — Знаю, — она обхватила мою ладонь и быстро сжала. Это был последний раз, когда Джен касалась меня. Позже она заявила, что хочет переехать к Брэдли. Она решила оставить Жирного кролика, потому что пес всегда меня любил больше, а у господина Пошляка была аллергия на собак. Она собрала свой чемодан уродливой расцветки гепарда, сказала, что вернется за остальными вещами через пару дней, и пожелала мне удачи. Мне требовалась вся удача.
* * *
Следующие несколько дней до момента, когда Джен забрала свои вещи, были пустыми. Ребекка звонила, а я думал, можно ли позвонить Перри. Я не отвечал на звонки, и Перри не ответила бы на мои. Я не мог есть. Не мог сходить в туалет. Я напивался до ступора, покидал квартиру только для выгула Жирного кролика по улице. В остальное время я- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (22) »