места, в которых капиталисты занимались разного рода спекуляциями с целью приумножить свои богатства. За счет всех остальных людей, конечно же.

Андреас про офисы уже слышал, но их смысл был ему малопонятен. Впрочем, как и многие другие явления из прошлого. Платная медицина и образование, например. Курс Солнечного Пути подобные явления не просто отрицал, а считал противоестественными.

Пройдя до конца коридора, они вошли в один из офисов. Большое квадратное помещение, разделенное пластиковыми перегородками на небольшие отсеки, было целиком залито солнцем, Андреас даже зажмурился. Внутри отсеков стояли столы, на которых были покрытые пылью телефоны и мониторы компьютеров. Со стеллажей с пластиковыми папками свисала паутина.

— Да-а-а, — изрек Ивистал, — работы нам тут хватит.

— Ага, — Петька почесал затылок.

Андреас глубокомысленно промолчал.

— План действий такой, — Ивистал окинул взором помещение, — сейчас собираем весь хлам и тащим к лестнице. Спускать вниз будем потом.

— Хорошо…

Ребята принялись за работу. Таскать пришлось много, так как офисы были битком забиты разных мусором: старой оргтехникой, бумагой, компьютерами. Андреас пристегнул арбалет на ремень и убрал его за спину, чтобы легче было работать. Рядом пыхтел Петька.

Они разбирали пластиковые перегородки, разделявшие офисы на множество небольших клетушек, отсоединяли провода, выносили покрытые пылью и паутиной мониторы и системные блоки от персональных компьютеров. Отдельной горой возле лестницы громоздились толстые папки с бумагами с приклеенными на торцах названиями: «Кадры», «Договора», «Бухгалтерия». Ребята заглянули в пару из них: буквы, цифры, непонятные вычисления. Ивистал пояснил: это задокументированные схемы капиталистического грабежа, формулы обмана и эксплуатации.

Работали усердно, без остановок, часа три, а то и больше. Андреаса больше всего поразило одинаковое, безвкусное оформление офисов: все они были похожи друг на друга как две капли воды. Пластиковые перегородки, клетушки. Отсеки для менеджмента и переговорные, судя по сохранившимся кое-где пояснительным табличкам. Словно капитализм напрочь отрицал любое проявление фантазии. Насколько Андреас мог судить, даже в типовых общежитиях, построенных неподалеку уже во времена Республики, внутреннее устройство отличалось не только на каждом этаже, но даже в каждой комнате. А в оформлении преобладали не серо-белые равнодушные тона, а радостные солнечные — желтые, красные, оранжевые.

Жизнь прошлого представлялась Андреасу безрадостной погоней за накоплениями, механистической службой Человека — Деньгам, Капиталу, в которой не находилось места творчеству. Он высказал свои догадки ребятам, и те с ним согласились.

После нескольких часов напряженной работы этаж, наконец, был расчищен. Мусор снесен к лестнице, сложен в кучи и рассортирован.

В одном из офисов Андреас обнаружил Тотем — фотографию человека в костюме на фоне трехцветного флага с подписью «Президент Российской Федерации». Лицо человека было серым и невыразительным, глаза — жестокими и плутоватыми. Это был Великий Обманщик, насколько мог судить Андреас. Ему поклонялись работавшие тут люди прошлого. Он взял Тотем с собой.

Ивистал объявил перерыв для отдыха, ребята сели у лестницы на импровизированные топчаны из системных блоков компьютеров. Из работы им оставалось немного: спустить мусор по лестнице вниз. На верхних этажах уже придумали для этого специальный механизм: короб на канатах, который свободно курсировал в проеме между лестничных пролетов.

— Да-а-а, — сказал Петька, вытирая пот со лба, — нам бы тут не помешал робот или даже несколько роботов… мусор собирать…

— Скажешь тоже, — перебил его Ивистал, — роботы… Нет ничего благороднее, чем простой физический труд Человека! Ты разве не читал Кодекс Солнечного Пути?

— Читал, — ответил Петька, чей пыл под давлением такого авторитета как Кодекс мгновенно поостыл.

— Тогда должен знать, — Ивистал был строг, — а роботы пригодятся на заводах и фабриках нашей Республики и в Космосе, и много где еще. А там, где мы сами можем справиться, — должны справляться сами. Иначе Человечество, целиком отказавшись от ручного труда в пользу машин, мгновенно деградирует. Это, кстати, и происходило при Капиталистах.

— Ладно-ладно, молчу, — сдался Петька.

Андреас показал ребятам Тотем.

— Это главный капиталист, — уверенно сказал Петька.

— Похоже на то, — согласился Ивистал. — Или главный силовик, — он пояснил, — так называли людей, которые занимались подавлением инакомыслия при капитализме, боролись с революционерами Солнечного Пути.

Ребята помолчали. На верхних и нижних этажах, видимо, тоже объявили перерыв: все здание бывшего бизнес-центра погрузилось в тишину. Только мелкий бисер пыли вился в потоках солнечного света.

Андреас еще раз взглянул на Тотем: ничем не примечательный человек на фотографии, трехцветный флаг вместо фона — видимо, капиталисты действительно совсем не обладали фантазией. Если даже за главного у них был этот…

Внезапно раздался приглушенный расстоянием шорох. Вдали скрипнула дверь, затем послышались шаги. Кто-то шел к лестнице с другой стороны коридора. Интересно, кто?

Андреас поглядел на товарищей: Петька и Ивистал тоже услышали и теперь смотрели в ту сторону, откуда шел звук шагов. Кто-то из пионеров с других этажей? Может, Вилен решил проверить их работу? Андреас на всякий случай достал из-за спины арбалет.

Шаги приближались, их звук раскатывался по коридору. Андреасу чудилось нападение капиталистов, пришедших отбить свой Тотем. Он сильнее сжал ложе арбалета, палец гладил спусковой крючок.

Прошло примерно полминуты, шаги зазвучали совсем рядом, и, наконец, со стороны коридора вышел старик. Увидев ребят, он остановился. Его взгляд застыл на пионерах, взгляды пионеров — на нем. Андреас вскинул арбалет.

— Вы кто? — первым вышел из оцепенения Ивистал.

— Я — Хранитель. — Старик ответил спокойным ровным голосом.

— Хранитель чего?

— Хранитель памяти, — старик улыбнулся, — собственной памяти.

Андреас из его слов не понял ровным счетом ничего. На всякий случай он по-прежнему держал старика в прицеле арбалета.

— Могу я присесть? — Старик указал на системные блоки, составленные тут же.

— Пожалуйста, — от лица пионеров по-прежнему говорил Ивистал.

Старик сел, Андреас убрал арбалет. Раз Ивистал его не боится, значит, нет смысла целиться в него из оружия.

— Вы пионеры? — спросил старик.

— Да.

— А я и смотрю — что-то шумно нынче в бизнес-центре, ломают