«Фаянсовый гном из летнего сада» и другие пьесы

Слово о писателе

Культура любого писателя определяется прежде всего категорией и остротой проблем, которые он ставит. Однако самое трудное в нашей работе заключено в крылатом, сакраментальном — камо грядеши? Другими словами: куда движется и мысль, и чувство, и сам художник? Идет ли он в своем творчестве по нарастающей, от сложного к сложнейшему, или его начинает подтачивать сомнение в необходимости своего труда, и, ловко маскируя повторы мыслей, красок, идей, он начинает старое выдавать за новое. Явление это, печальное для писателя, для литературы — просто губительно. Только мертвые книги лежат стопочкой; живые книги приходят в мир бурно, произрастая одна из другой, как могучие побеги дерева, а деревья, как известно, растут только ввысь, устремленные к свету, к солнцу. Этим и определяется их архитектура, в этом их смысл и красота.

Работы известного румынского прозаика и драматурга Думитру Раду Попеску всегда славились чрезвычайной остротой проблематики. Война как испытание общества и война как испытание духа отдельно взятой личности (повесть «Скорбно Анастасия шла» и драматическая поэма «Фаянсовый гном из летнего сада»), верность своему долгу и верность самому себе (роман «Королевская охота» и психологическая драма «Эти грустные ангелы»). Конечно, в работе прозаика, пишущего пьесы для театра, неизбежно какие-то мотивы неожиданно прорвутся из прозаической стихии в ткань пьесы или, наоборот, из пьесы перекочуют в повесть, но это ни в коем случае не повтор, а поиски кратчайших путей к намеченной автором сути. Уровень заданного в своих работах разговора с читателем Д. Р. Попеску не снижает, и хотя его книги временами подхватывают друг у друга краски, интонации, проблематику, все они, по законам зеленого мира, движутся только вверх, к солнцу, к свету. Иногда не только образы, сплошь типажи человеческие, и даже не только типы, а целые миры движутся то первым, то вторым, то третьим планом. Но не в этом дело. У настоящего художника чем отдаленнее и мягче проходит тема, тем она ярче и наполненней. Как тут не вспомнить гениальное вскользь оброненное Пушкиным: не настаивайте на своих любимых идеях…

Талант в искусстве — это, конечно, явление решающее, и тем не менее талант не может себя реализовать без предельной правдивости и искренности. Чего греха таить, иной раз, бывает, читаешь хорошую как будто книгу, с прочной репутацией, а тем временем какие-то сомнения начинают подтачивать: а видел ли своими глазами автор то, что он описывает, дорого ли в самом деле ему то, что приводит его в трепет, искренне ли он верит тому божеству, которому не устает бить поклоны? Лаконичные и щедрые работы Д. Р. Попеску написаны с документальной убедительностью, и, несомненно, этические идеи его творчества являются нормами жизни для него самого.

Сегодня это, может быть, самое большее, что можно сказать о художнике, и самое меньшее, чего мы вправе от него ожидать.

Ион Друцэ

ЭТИ ГРУСТНЫЕ АНГЕЛЫ

Редактор Т. Горбачева

Сценический вариант театра «Джулешть»

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

И о н.

М а р к у.

И о а н а — жена Марку.

П е т р у.

С и л ь в и я.

О т е ц  И о н а.

К р и с т е с к у.

Действие происходит в наши дни.

Действие первое

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Пустая сцена. Но каким-то образом создается впечатление, будто мы на большой праздничной ярмарке, где и начинается действие пьесы. Играют трубы: то ли это циркачи, то ли танцоры (на заднике пляшут какие-то тени), то ли бродячие ярмарочные музыканты. Мы их только слышим: они не должны мешать развитию пьесы, не должны отвлекать внимания от ее героев. День клонится к вечеру. Зажглись разноцветные лампочки.

И о н  стоит перед стойкой тира и стреляет по мишеням. Время от времени он вспоминает про бутылочку, отнюдь не с молоком, достает ее из кармана, прикладывается. Дает отхлебнуть и  М а р к у.

Появляется  П е т р у. Он кого-то ищет.

П е т р у. Привет.

И о н. Что?

П е т р у. Я сказал: привет!

И о н. Привет.

П е т р у. Ты не видел…

И о н. Говори громче, я плохо слышу.

П е т р у. Из-за шума?

И о н. Нет, просто я глухой.

П е т р у (смеется). Брось, для глухого ты слишком хорошо слышишь!

И о н. Вполне прилично… (Стреляет. Потом протягивает бутылку Петру.)

Петру отказывается.

Ты что, не пьешь?

П е т р у. Я пью только молоко.

И о н. Как Пеле?

М а р к у. Одно слово — футболист.

П е т р у. Молоко я пью, как Пеле, но в футбол играю пока не так, как он.

И о н. Ну, может, через годик?

П е т р у. Через годик или через многия лета!.. Вы не видели мою девушку?

И о н. Я не видел, поскольку не знаю, кто твоя девушка на сегодняшний день. Вчерашнюю я видел…

П е т р у. Если она спросит, не говори ей, что ты меня видел! (Уходит.)

И о н. А я тебя и не видел! (Стреляет.)

М а р к у. Зря стараешься — все равно не попадешь… Наверно, эта «свадьба» неисправна.

И о н. Нет, я видел, как невеста танцевала.

М а р к у. Выбери другую мишень, например голубя!

И о н. В кого хочу — в того стреляю… И обязательно попаду… Кто-то же заставил невесту танцевать! Я тоже хочу увидеть, как она танцует.

М а р к у. Давай я найду тебе настоящую — из плоти и крови.

И о н. Да ну, в такую-то попасть куда проще… Только жениться у меня нет никакого желания, клянусь. Я женюсь в исключительных случаях.

М а р к у (смеется). Когда хочешь улизнуть от алиментов?

И о н (стреляет). Не о том речь… Промазал! Спокойно, Ион, не волнуйся.

М а р к у (говорит громко, зная, что Ион глуховат). Если бы ты так же успокаивал себя на работе, вот было бы здорово!

И о н. Что?

М а р к у. Я говорю, попробуй быть уравновешенным на работе, веди себя хорошо, чтобы разговоров не было…

И о н. Я не пай-мальчик и веду себя так, как считаю нужным. И подлизываться не собираюсь, и прикидываться лучше, чем я есть на самом деле, не стану. Я-то знаю, чего я стою. (Стреляет, как стрелял и раньше, во время разговора, но безрезультатно.) Нет уж, извините, роль паиньки я разыгрывать не буду. Я ведь не в самодеятельности выступаю!

М а р к у. Ты там никогда и не выступал.

И о н. Разве? А мне казалось, что выступал…

М а р к у. Я познакомлю тебя с красивой девушкой…