вместе… Во всяком случае, – прибавил он сухо, – вполне вероятно, что морские пехотинцы отказались бы выполнить подобный приказ. Не забывайте, что если б мы использовали против экипажа своих солдат морской пехоты и те усмирили бы этот… э… бунт, то «Улисс» перестал бы существовать как боевая единица.

Пристально поглядев на контр-адмирала Тиндалла, Старр снова уткнулся в записи.

– «18.30 – С «Кемберленда» отряжена штурмовая группа морской пехоты. Никакого сопротивления ей не было оказано. Попытка арестовать шестерых бунтовщиков и восьмерых подозреваемых зачинщиков. Яростное сопротивление со стороны кочегаров и палубной команды, ожесточенные стычки на кормовой палубе, в кочегарском кубрике и в кубрике машинистов, продолжавшиеся до 19.00. Огнестрельное оружие не применялось, но двое убито, шестеро тяжело ранено, 35…40 человек получили менее тяжелые ранения».

Старр замолчал и в сердцах скомкал бумагу.

– Знаете, джентльмены, а, пожалуй, вы правы. – В голосе его прозвучала издевка. – «Бунт» – вряд ли подходящее определение. Пятьдесят убитых и раненых… «Ожесточенная схватка» – будет гораздо ближе к истине.

Но ни слова, ни резкость тона, ни убийственная ирония не произвели никакого впечатления. Все четверо офицеров «Улисса» сидели неподвижно, с выражением полнейшего безразличия.

Вице-адмирал Старр нахмурился.

– Боюсь, господа, у вас несколько искаженное представление. о случившемся. Вы пробыли здесь долго, а изоляция искажает суть вещей. Следует ли напоминать вам, старшим офицерам, о том, что в военное время личные чувства, испытания и невзгоды не значат ничего? Флот, отечество – вот что всегда и везде должно быть на первом месте.

Стуча кулаком по столу, он как бы усиливал значимость своих слов.

– Боже правый! – продолжал Старр. – Решаются судьбы мира, а вы, господа, заняты своими эгоистическими мелкими заботами!

Тэрнер, старший офицер крейсера, сардонически усмехнулся про себя. Красиво говоришь, старина Винсент. Правда, напоминает мелодраму викторианских времен: стискивать зубы – вот это уже ни к чему. Жаль, что старик не член парламента, – любое правительство оторвало бы его с руками. «А вдруг старина говорит все это на полном серьезе?» – промелькнуло в голове у старпома.

– Зачинщики будут арестованы и понесут наказание. Суровое наказание. – Голос адмирала звучал резко и угрожающе. – Что касается рандеву с Четырнадцатой эскадрой авианосцев, оно состоится в Датском проливе как условлено, в 10.30, но в среду, а не во вторник. Мы радировали в Галифакс и задержали отплытие кораблей. Вы выйдете в море завтра в шесть ноль-ноль.

Взглянув на контр-адмирала Тиндалла, Старр добавил:

– Прошу немедленно довести это до сведения всех кораблей, находящихся у вас под началом, адмирал.

Тиндалл (весь флот знал его по кличке Фермер Джайлс) промолчал. Его румяное лицо – обычно веселое, в улыбчивых морщинах – было мрачно и сосредоточено. Прикрытые тяжельми веками, встревоженные глаза его впились в каперанга Вэллери. Дьявольски трудно сейчас этому доброму, душевному человеку, подумал Тиндалл. Но лицо Вэллери, изможденное и усталое лицо аскета и молчальника, было непроницаемо. Тиндалл молча выбранился.

– В сущности, господа, – как ни в чем не бывало продолжал вице-адмирал, – говорить больше не о чем. Не стану заверять, что вам предстоит увеселительная прогулка. Сами знаете, что сталось с последними тремя крупными конвоями Пи-Кью-17, Эф-Ар-71 и 74. Эффективных способов защиты от акустических торпед и планирующих бомб мы ещё не разработали. Кроме того, по агентурным данным из Бремена и Киля (и это подтверждается последними событиями в Атлантике) новейшая тактика немецких подводников – нападение на корабли эскорта… Возможно, вас выручит погода.

«Ах ты, мстительный старый черт, – лениво подумал Тиндалл. – Давай, давай, потешь себя, будь ты неладен».

– Рискуя показаться старомодным и мелодраматичным… – Старр нетерпеливо ждал, пока у Тэрнера прекратится приступ кашля, – …можно сказать, что «Улиссу» предоставляется возможность… э… искупить свою вину.

Вице-адмирал отодвинул стул.

– После этого, господа, – Средиземное. Но прежде всего – эскортирование конвоя Эф-Ар-77 в Мурманск, и этому не помешает никто – ни черт, ни дьявол. – На последнем слове голос его сорвался, сквозь глянец вежливости проступили грубость и резкость. – Пусть экипаж «Улисса» зарубит себе на носу: непослушания, пренебрежения долгом, организованного бунта и смуты командование не потерпит!

– Чепуха!

Старр откинулся назад, костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла, побелели. Взгляд его хлыстом прошелся по лицам и остановился на Бруксе – начальнике корабельной медицинской службы, на его ярко-голубых глазах, в которых светилась странная враждебность, – глазах, глядевших из-под великолепной седой гривы.

Тиндалл тоже увидел гневный взор старого доктора. Заметил, как побагровело лицо Брукса, и неслышно простонал. Знакомые симптомы. Сейчас старый Сократ покажет свой ирландский характер. Тиндалл открыл было рот, но, заметив нетерпеливый жест Старра, откинулся на спинку стула.

– Что вы сказали, коммандер? – спокойным голосом спросил вице-адмирал.

– Чепуха! – отчетливо повторил Брукс. – Чепуха. Вот что я сказал. «Будем вполне откровенны», говорите вы. Что же, сэр, будем откровенны. Какое тут к черту «пренебрежение долгом, организованный бунт и подстрекательство»? Понимаю, вам нужно найти какое-то определение всему этому, по возможности, наиболее вам понятное. Вчерашнее столкновение вы ловко приноравливаете к своему опыту.

Брукс помолчал. В наступившей тишине послышалась пронзительная трель боцманской дудки. Видно, с проходящего корабля.

– Скажите, адмирал Старр, – продолжал он невозмутимо, – неужели мы должны по средневековому обычаю; плетями изгонять из грешника дух безумия? А может быть, следует утопить его? Вы, верно, также считаете, что месяц-другой карцера – лучшее лекарство от туберкулеза?

– О чем вы говорите, Брукс? Объясните, ради Бога. «Карцер, плети»? Что вы плетете? Извольте объясниться! – нетерпеливо забарабанил пальцами по столу Старр. Брови его высоко поднялись, лоб наморщился. – Надеюсь, Брукс, – сказал он елейным тоном, – вы извинитесь за эту вашу… э… дерзость.

– Я уверен, коммандер Брукс не имел намерения дерзить вам, – проговорил до этого молчавший Вэллери, командир «Улисса». – Он лишь имел в виду…

– Позвольте мне, господин капитан первого ранга, самому решать, кто что имеет в виду. Я вполне в состоянии это сделать. – Старр натянуто улыбнулся. –