эксклюзивная фишка этого кафе? – елейно поинтересовалась Кэт. – То-то я и гляжу, что завсегдатаев не видно: наверное, пристрелка дает большой отсев?

– Я же сказал, это была только демонстрация. Аллегория, или, если хотите, иллюстрация к нашим принципам.

– Ничего себе аллегория... – процедила Кэт. – У вас, случайно, после таких аллегорий и иллюстраций не оплачивается клиенту большая стирка? – Тут она кое-что вспомнила и мрачно усмехнулась: – Вы же, кажется, специалист по корытам?

Валерий поглядел на нее и совершенно серьезно ответил:

– В какой-то мере.

Он явно подразумевал под корытами что-то другое и вполне конкретное, но Кэт не собиралась способствовать повороту разговора в серьезное деловое русло, покуда это будет в ее силах.

– А мелкие корытца у вас есть? С больничную «утку»? Подходящая посуда как раз для таких случаев. – Конечно, она издевалась.

И то ли ее уколы достигли цели, то ли по другой причине, но Валерий как-то вдруг неуловимо изменился: подсевший к ней типичный «хороший человек» за последние пару секунд переплавился в совершенно иную, почти неузнаваемую личность – всеми чертами жесткую и сразу ощутимо посуровевшую. Может быть, он таким образом давал понять, что шутки кончились, и его внешняя «форма» наконец пришла в соответствие с содержанием?

– Если не возражаете, я все-таки отвечу на ключевой вопрос, – произнес этот, скорее всего делец, скупыми жестами доставая сигарету и закуривая.

Наблюдавшей за его метаморфозой Кэт только и осталось, что поморгать и произнести:

– Ах да, ну как же, помню: что мне от вас надо. Так я могу высказать пожелание? – Она едва сдерживала улыбку, но сдержать сарказм было выше ее сил. – Большие подарки обязывают, крупные денежные суммы тоже. Не будем нарушать традицию. Ограничимся все-таки корытом. – И быстро, как бы испугавшись, добавила: – Сувенирным.

Прежняя роль обязала бы Валерия тут добро, по-взрослому улыбнуться. Новая продиктовала, наоборот, поморщиться, прежде чем он сказал:

– Пожелания не принимаются: вы, как показала практика, не умеете правильно желать. – Что-то, похожее на оскорбление?.. – И не стоит прибедняться: имеется у вас и корыто и все остальное из этой серии. – Кажется, пошутил, хотя выражение его лица категорически это отрицало.

Кэт даже вздохнула тайком: где ты, прежний Валерий, простоватый дипломат, насколько такое сочетание вообще возможно? Ни ответа, ни привета, что, впрочем, неудивительно: его преемник – явный коммерсант и не такого бы сожрал. Кэт тряхнула головой, задаваясь вопросом: зачем она с ним общается, постепенно покупается на этот бред, отдающий завуалированной, а порой и явной психообработкой? От испуга, что ли? Да пошел он!

– Знаете что, – сказала она, – давайте начистоту: меня абсолютно не интересует, что вам от меня надо, а уж тем более мне от вас ничего не надобно. Так что оставьте-ка вы меня в покое.

Хотя, говоря по-чести, Валерий сумел разбудить ее любопытство. Но когда он, как перчатку, сменил лицо, с Кэт словно спало наваждение – в чем-то, кажется, сродни гипнотическому. И вообще-то лицемерие, пора б ему об этом знать, не способствует доверию.

Кэт собралась было подняться. Угадав ее намерение, Валерий быстро сунул руку во внутренний карман. Кэт похолодела: конечно же, он лгал, что она вольна в любой момент удалиться, и сейчас... Она боялась предположить, что ей грозит, но таким жестом достают оружие. Однако он вынул двумя пальцами какую-то карточку со словами:

– Вот то, что вам нужно.

Даже не подумав спросить, что это и с чем его едят, Кэт покачала головой:

– Ошибаетесь, – произнесла она с ледяной улыбкой, хотя минуту назад не преминула бы взглянуть хоть одним глазком на то, «что ей от них надо». Но собеседник упустил момент, она больше не хотела играть в его игры.

– Мы никогда не ошибаемся, – припечатал он, держа карточку так, что Кэт стоило только взглянуть или протянуть руку. Но она на нее даже не покосилась.

– Вы ошиблись с самого начала: никаких таких особых способностей у меня нет. Эти вот тоже, – она небрежно махнула рукой на свое нерадивое сопровождение, – считали, что я какой-то там контактер, только не...

– Хотите эксперимент? – перебил Валерий. Положив карточку на стол, он достал монетку. – Я ее подкину, а вы скажете, что выпадет.

Кэт пожала плечами:

– Мне никогда не везло в «орлянку». Но даже если я и угадаю, это ничего не докажет.

– Три раза из трех, пять из пяти, но вы должны давать ответ, когда монета будет в воздухе: не напрягаясь, брякнуть, что придет в голову. Ну как, готовы?

Не дожидаясь ответа, он выщелкнул монету вверх. Кэт хмуро следила за ее полетом, сопровождаемым бешеным, неуловимым глазу кружением.

Кажется, это был рубль.

Кэт уже готовилась «брякнуть», а вернее сказать кое-что – нет, не «орел» и не «решка», а то, что она не собирается покупаться на дешевые фокусы... когда пуля, посланная снайпером, резко тренькнула по монете, и та, вместо того, чтобы упасть в руку, врезалась ребром точно в переносицу Валерия. Он вскрикнул как-то обрезанно, хватаясь руками за лицо. Сквозь пальцы тут же заструилась кровь. Кэт, читавшая что-то о «слезах сквозь пальцы» и не больно-то верившая, что такое возможно, впервые видела, что жидкость может литься сквозь пальцы струями, буквально хлестать!

Никогда не знаешь, чего ждать от себя в стрессовой ситуации, пока не клюнет жареный петух, не наедут в темной подворотне отморозки или пока из человека на твоих глазах не брызнет струя крови. Кто-то костенеет, впадая в шок, кто-то расплывается киселем. У кого-то начинается истерика. Лишь у немногих в критические минуты обостряется сообразительность и реакция, и они вдруг, вопреки обычной рассеянности, начинают действовать выверенно и четко.

Всегда хочется думать, что и ты такой.

Кэт до сих пор не сомневалась, что, если человека рядом ранит и он будет истекать кровью, то она, не задумываясь, бросится на помощь. Как же иначе?

Однако, пока Валерий падал лицом в стол, Кэт взвилась как ошпаренная с единственной мыслью: «Вон отсюда!!!» Взгляд походя зафиксировал белый прямоугольник на забрызганном кровью столе. Миллисекундное колебание – и она сцапала карточку, сунув ее в нагрудный кармашек. А сама уже летела прочь, забыв и думать о том, что бегством из-под прицела не спасешься. Разве что тебе позволят спастись. Инстинкт, давно вопивший о смертельной ловушке, проломил наконец-то все барьеры и взял на себя руководство телом, так что мозг в его действиях участия почти не принимал, в голове билось: «Расчет... Их принцип – идеальный расчет... Вот они его