а сейчас зеленоватая стала — это зеленый камыш в ней отражается.
Не шевелятся поплавки удочек. Не клюет рыба. Надоело Косте ждать, вынул он из воды свою удочку и говорит:
— Нет, дедушка, не ловится большая рыба, лучше я другой крючок привяжу — самый маленький. На него всегда рыба ловится — много!
И правда, только Костя закинул удочку с червяком на маленьком крючке — сразу поплавок запрыгал, запрыгал на воде. Потянул Костя удочку.
— Есть! — кричит. — Смотри — поймал!
Блестит на солнышке пойманная рыбка. Костя радуется — опять закидывает.
Вот опять поплавок на воде затанцевал. Еще вытащил Костя рыбешку. И пошло, и пошло…
Уже с полкотелка плотичек и пескарей наловил Костя, а у дедушки еще и не клюнуло ни разу.
— Отвяжи, дедушка, большой крючок, — кричит Костя, — видишь, как на маленький здорово ловится!
— Нет, — говорит дедушка, — я подожду. Я терпеливый. Только вот не шуми, пожалуйста, — просит он Костю. — Нельзя на рыбной ловле шуметь. Рыбу распугаешь.
Вдруг поплавок дедушкиной удочки дернулся, еще раз и еще… Бросил свою удочку Костя, подбежал к дедушке и шепчет ему горячо:
— Тащи, тащи скорее.
— Нет, рано еще, — отвечает дедушка.
— Какой ты! Уйдет ведь рыба!
— Потерпи, Костя. Не мешай.
А поплавок всё попрыгивает, мелкие круги от него по воде во все стороны идут.
Вдруг поплыл, поплыл в сторону. Это рыба повела.
— Ну, тащи же скорее, тащи, — шепчет Костя в ухо дедушке.
— Экий ты комар, право! — отмахивается от него дедушка. — Рано еще. Потерпи.
Какое там! Приплясывает от нетерпения Костя, руками машет и твердит:
— Тащи, тащи!
Поплавок исчез. Словно и не было его. Так быстро нырнул под воду.
— Вот теперь пора! — сказал дедушка и с этими словами дернул удилище в сторону и вверх — так рыбу подсекают.
Согнулось удилище в дугу, лёска натянулась туго-туго, будто крючок на дне за что-то зацепился.
— Скорее тащи к берегу, скорее! — уже во весь голос кричит Костя и хочет тоже за удилище ухватиться — помочь.
— Потерпи, потерпи, Костя, — говорит дедушка.
Костя даже сел на песок и в отчаянье руками за голову схватился.
— Да чего еще-то терпеть?! — говорит он, чуть не плача.
— Рыба лёску оборвать может. Потихоньку надо к берегу подводить.
Костя вскочил и опять вокруг дедушки суетится.
— Любишь ты это свое — «потихоньку-полегоньку»… Ой, ушел! — вдруг отчаянно закричал Костя, когда увидел, как удилище сразу распрямилось, а лёска ослабела. — Говорил я… — начал было хныкать он.
Но нет. Снова натянулась лёска, и видно стало, как близко к берегу подвел дедушка рыбу.
— Давай сачок, — скомандовал дедушка.
Костя увидел сначала, как что-то огромное, блестящее, будто медный таз, сверкнуло у поверхности воды, потом один миг — и дедушка Егор вывалил на берег огромного сазана.
Рыбина тяжело поводила жабрами и хватала круглым мясистым ртом воздух.
Костя и сам тяжело дышал — умаялся.
А дедушка не спеша, посмеиваясь, набивает трубку и говорит:
— Ну, давай твой котелок, Костя, положим туда рыбку…
Костя понимает, что дедушка смеется, — куда там в котелок, туда и голову этого сазана не поместить, не то что…
Солнце тем временем припекать стало.
— Искупаться с горя надо, — сказал Костя и стал раздеваться. — Напрасно я, дедушка, большой крючок отвязал, а то бы тоже…
— Крючка мало, — закуривая, ответил дедушка Егор. — Терпенье нужно. Оно всякому делу самый большой крючок.
Однажды вечером дедушка Егор сказал:
— Видел я диких уток на пруду. Пойду завтра на охоту.
Костя тут как тут.
— А я?
— Маленький ты еще.
— Что ты! Я большой уже!
И стал Костя упрашивать: возьми да возьми с собой.
— Ну ладно, — сказал дедушка. — Только уговор: встать надо до зари. Я тебя будить не буду и бабушке не велю. Если проспишь, значит ты еще маленький.
— Ладно, — согласился Костя и поскорее в постель лег. «Как бы не проспать, как бы не проспать», — думал он в кровати. И уснул.
Спал Костя, спал и вдруг слышит: «Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!» Громко. Костя проснулся. А как проснулся, так сразу всё вспомнил.
— Дедушка! — закричал он. — Где ты? Не ушел? В комнате еще темно было.
— Здесь я, — слышит Костя. Теперь он уже и сам разглядел: дедушка сидит на скамейке и сапоги надевает. Кряхтит, охает.
Костя прыг с постели. Поскорее оделся и говорит:
— Я готов. Идем!
— Неумытый? — спрашивает дедушка.
Костя наскоро умылся — и к двери. Но еще пришлось куртку да кепку надеть.
— На заре, брат, всегда прохладно, — объяснил дедушка.
Снял он ружье со стены, патронташем опоясался. Вышли, наконец, они на улицу.
Ни темно, ни светло. Ночь кончилась, а утро еще не наступило. Сереет.
— А и вправду холодно как! Отчего это? — спросил Костя, поеживаясь.
— Земля за ночь остывать стала. К осени, брат, дело.
До пруда было недалеко.
Когда пришли, Костя увидел: пруд совсем не такой, как днем. Камыш стоит черный. Вода серая, и от нее холодом веет.
Дедушка с Костей под куст спрятались. Это чтобы их утки не заметили. Вот немного погодя край неба будто загорелся. Сразу полоска леса обозначилась вдали. И вдруг Костя увидел: красный мячик стал подниматься из-за леса.
— Солнышко встает! — крикнул Костя.
— Тсс! — сердито проворчал дедушка.
Ветерок пролетел… И камыш, вторя дедушке, прошептал: «Тшш…» От солнышка через весь пруд красная дорожка протянулась. Опять подул ветерок. Красная дорожка затрепетала на волнах. А в камышах какая-то пичуга запросила: «Пить-пить…» Вдруг над прудом раздался громкий свист крыльев… Над водой, летели большие серые с длинными шеями птицы.
«Утки», — только успел подумать Костя.
Бум-м! Грянул выстрел. Костя вздрогнул и вскочил на ноги. Дедушка тоже стоял. Он держал в руках ружье. Легкое облачко дыма уплывало в камыш. Костя всё же успел заметить: убитая утка с плеском упала в воду. Совсем рядом. У берега.
— Есть! Попал! — закричал Костя. Он приплясывал, хлопал в ладоши. И всё кричал:
— Попал!
Дедушка вошел в воду. Здесь было мелко. Он только зачерпнул немного воды в сапог. Но утку всё-таки достал и дал ее Косте.
— Всё, брат. Больше не прилетят. Распугали. Можно и домой отправляться.
Костя вдоволь налюбовался уткой. Потом он подвесил ее к поясу.
На охоте
