Про брата она тоже услышала, но что сказать по этому поводу, не знала. Запретить она не может, он же его брат, но с Сектаром она предпочла бы больше никогда не встречаться.
— Надо будет научиться противостоять Сектару к тому моменту. Хотя, в Сильверсане запрещена почти вся магия, может, и обойдется, — лепетала она себе под нос, хмуря брови, но вдруг улыбнулась. — Я буду такой красоткой, что даже твои родители должны оценить это.
— А кто будет видеть, что брат колдует? — усмехнулся туманный, поймав её носик при повороте губами. — Если только сама Силейз как-то заблокирует его на время пребывания в городе. А в твоём наряде я уверен на все сто процентов.
Ощутив ногами, как камень под ними дейтсивтельно нагрелся, эльф позволил себе лечь на землю, утягивая Валанди за собой. Когда она перевернулась и легла на животик, Гинтар тут же схватил её личико ладонями и заставил смотреть на себя, влюбленно улыбаясь.
— А что касается знакомства, то это уже виноваты два варианта: у тебя, как у искательницы, большая конкуренция. Там не до дружбы. Или я не прав? А вторая, — Гинтар вновь притянул её к себе, но не за поцелуем, а за новым укусом. Посмеявшись над своим ребячеством, продолжил, — ты вспомни, как ты встретила Закнеыла. Да и к Кае любви не питала. То ли просто не доверяешь всем, то ли встречаешь всех по одёжке. А я иду на контакт с каждым, будь то нищий или богач. Оттого и столь разное у нас количество знакомых. Или я опять не прав?
— Как всегда прав, — хихикнула она. — На самом деле оно и хорошо, а то в моих друзьях тогда оказались бы крайне сомнительные типы: хмурые искатели, бандиты да жулики. Я же с нормальными людьми почти не общалась и подолгу нигде не задерживалась, иначе не выжила бы. А насчёт Зака скажу так: тогда я бы убила любого звёздного, которого встретила. А Кая сама виновата. Вспомни, что она натворила в моем доме. Я пыталась с ней подружиться, но она такая колючка, что я не могу найти к ней подход, только если о сексе говорить. Эта тема ей нравится.
Не удивительно, что на эти слова Гинтар поморщился. С Каей можно говорить обо всём на свете, а если учесть, что Валанди тоже много путешествовала, и ей тоже есть, что рассказать, то довольно странно, что они так и не нашли общий язык, а Кая хочет говорить только… о сексе. Да, она не любит чужаков, но они с Валанди уже столько времени… Что-то тут не так. Гинтар не видел подругу с этой стороны, и первое, что пришло ему в голову — плохое влияние звёздного.
— Знаешь, я тут подумал… — как бы издалека начал Гин. — А ведь на ребят могут напасть какие-то твари. Может, вернёмся? — и говорил так серьёзно, словно действительно слова солнечной нисколько его не тронули.
— Ну уж нет, я так удобно лежу! Тебе не холодно, кстати? — она обеспокоенно взглянула на него, но тут же повеселела опять и так легкомысленно бросила: — Закнеыл справится с любой тварью, если уж смог приручить оборотня. А вообще, знаешь, что? Это ты виноват, что мы не можем подружиться. Ты ей всегда нравился и не только как друг, она ревнует тебя ко мне. Первый наш нормальный разговор был на тему: как у меня вышло завлечь тебя в такие короткие сроки, тогда как на неё ты не взглянул за все время вашего знакомства. И я ещё помню, как она обмолвилась о поцелуе.
Валанди строго взглянула на туманного и собственнически поцеловала его.
— Твои губы принадлежат только мне, пусть только попробует кто притронуться к ним.
— Как и твои — мне, — засмеялся Гинтар, хотя всё равно попытался принять сидячее положение, намереваясь таки пойти и разрушить идиллию пары. А то уж больно много Зак с ней этим занимется. А может… он вообще с Каей только из-за этого? Хотел было бросить свои предположения Валанди, но вспомнив её первые слова, засмеялся. — О боги, и ты поверила о её влюбленности? Нет, в смысле, она сначала действительно стала ко мне чувствовать, и когда осмелилась рассказать, я разложил ей её недопонимание по полочкам. Видишь ли, я мало того, что единственный, кто к ней отнесся хорошо, так ещё и мужчина. Естественно она подумала, что её чувства ко мне — не как чувства благодарности или симпатии к эльфу, который отнесся к ней как к равной, а именно влюбленности. Мы тогда всю ночь проговорили, и Кая согласилась, что это не любовь. И поцелуй тот был именно до этого разговора. Нет у неё ко мне никаких чувств. Недопонимание — да, но не чувства, — от тех воспоминаний стало ещё смешнее и забавнее. И как-то… грустно. Какие же спокойные и беззаботные были времена, когда главной проблемой являлось отсутствие денег.
— Вот, значит, как всё было? — Валанди задумалась, припоминая воспоминания в голове Каи, которые мельком увидела, и те чувства ей показались глубже. Но она в своей-то голове не могла разобраться иной раз, а тут попробуй в чужой. Откинув эти мысли, она снова посмотрела на Гина. — Ладно, если хочешь вернуться, пошли, но если мы застукаем их за этим делом, я ослепну.
— Не ослепнешь, не такая уж Кая и страшная без одежды, — и прежде, чем Валанди успела и слово сказать, Гинтар засмеялся и чмокнул её в носик, — я пошутил.
***
Лунная проводила пару взглядом, не понимая, как можно на таком морозе ещё и чего-то хотеть, после чего повернулась к Закнеылу и опять уткнулась в его шею, согревая лицо.
— Интересно, — пробубнила она, отвечая на его комментарий, — и чем же ты, весь такой идеальный, можешь научить плохому дикаря? — вообще, не любила, когда к ней так обращаются, но отчего-то рядом с ним, и когда говорила так сама, это слово приобретало какой-то новый оттенок, не такой обидный. Своим мыслям она улыбнулась в его шейку и слегка укусила кожу клыками.
— Мне кажется, я уже многому тебя научил, — чтобы она поняла, о чем он говорил, Зак повернул Каю и усадил верхом на себя. — Хочешь, повторим урок? — он сжал ее ягодицы и укусил в ответ ее шейку.
— Ты смеешься? В такой холод? — хотя, надо признать, от его действий по телу пробежала такая тёплая волна, которая перебила всю минусовую температуру в горах. Кая хихикнула от щекотки и положила руки на его грудь, как бы отстраняя. — Разве это уроки чего-то плохого?
— Помнится, кто-то думал, что так согреваются, — усмехнулся Зак. — А ведь это правда, кожа к коже лучше передает тепло, чем через одежду. Ну, а то, что мы с тобой так часто делаем, считается плохим и