повседневно?

В итоге на кровати высилась гора из одежды. На столе — гора из бытовых предметов: мыло, зубная щетка, паста, расческа, духи. Олеся боялась упустить хоть одну деталь. В последний раз она выезжала из своего убогого городишка с населением в тридцать тысяч человек два года назад. А в Смоленске и вовсе не была ни разу. Громадный город вселял первобытный страх. Как бы не потеряться там!

Затем Олеся позвонила приятельнице ещё со школьных времен, Жанне, и попросила денег. Они общались нечасто, но за крупной суммой больше было обратиться не к кому. Жанна уже несколько раз выручала Олесю, и та надеялась, что и сегодня не откажет в помощи.

— Сколько? — привычно спросила Жанна.

Она по меркам их городка была королевой. Супруга депутата и общественного деятеля, вся в бриллиантах и золоте. Да, муженек старше на пятнадцать лет, неопрятен и груб, зато богат и относительно щедр. Относительно — потому что сразу огласил ежемесячный лимит, преступать который запрещалось. Впрочем, Жанна не жаловалась и даже что-то откладывала.

— Тысяч двадцать.

Жанна театрально закашлялась.

— Так много?!

— Я верну, — поклялась Олеся. — Через месяц отдам до последней копеечки. Мне срочно нужно в Смоленск. Мне предложили поучаствовать в кастинге!

Ну вот, выдала себя, а ведь хотела сохранить интригу до последнего.

— Двадцать так двадцать, — помолчав, ответила приятельница. — Но вообще-то поразительно, зачем приглашать тебя на кастинг, если ты не актриса? Это точно не аферисты?

— Жан, не переживай. Меня им кто-то посоветовал, режиссер лично посмотрел видео с моим выступлением и одобрил.

— Надо мне о тебе переживать. Просто ты дурочка, тебя облапошить — раз плюнуть. Поманят красивым фантиком, а ты и побежишь. Посоветовали её, как же, как же.

Олеся обиженно фыркнула, но спорить не стала. С теми, кто готов просто так одолжить двадцать тысяч, лучше не ругаться.

Деньги она забрала тем же вечером. И все выходные провела как на иголках. В понедельник открыла больничный лист в обмен на покупной торт «Наполеон» и сообщила заведующей школы, что вывихнула лодыжку.

Билет был куплен на вечерний поезд. Олеся связалась с водителем, тот уточнил, как она будет одета, и пообещал подъехать к шести утра на вокзал. Он отвезет Олесю в гостиницу, где она отоспится, а днем привезет на прослушивание.

Затащив чемодан в вагон, Олеся прощально оглянулась. Надо запомнить свой город сегодняшним. Когда и какой она вернется сюда вновь? Начинающей актрисой или персонажем массовки? Знаменитостью или никем? Спустя неделю или месяцы?

Как же хотелось кричать во весь голос от счастья. Но Олеся молчала, лишь загадочно улыбалась.

Поезд медленно, словно нерешительно тронулся. Кому-то махали провожающие, кто-то расстилал постель. В окне замельтешили бетонные заборы, разрисованные граффити. Проводница предлагала напитки и сладости. Олеся взяла кофе без сахара. Стакан громыхал в фирменном подстаканнике, кофе пах шоколадом. А на душе поселилась непонятная боязнь.

Крупный город! Незнакомые люди! Известная телекомпания, где таких, как Олеся, сожрут с потрохами и не подавятся!

Но поздно идти на попятную. Поезд несся вперед, вагон монотонно покачивало. Проносились редкие дома, густые леса сменялись голыми полями. В соседнем купе переговаривались девочки-подростки, на боковушке сверху храпел мужик.

Не спалось. Олеся крутилась, сбила простыню, смахнула шерстяное одеяло на пол. В горле стоял ком, так тревожно ей было. Как пройдет встреча с представителями компании? Коротенький сценарий, исключительно по роли, она вызубрила наизусть, но вдруг оплошает в деталях или эмоциях?

Жанна напоследок дала совет:

— Коль уж взялась покорять мир, не вздумай строить недотрогу. Если тебя возьмут, в чем я сомневаюсь, выслушай их предложение и поставь встречные условия. А то глазенки в пол уткешь и будешь соглашаться на всё. Работать за еду? Ага-ага, я готова, только не гоните меня. — Жанна состроила напуганную физиономию. — Надо торговаться, чтобы набить себе цену.

Олеся очень хотела набить цену, но боялась, что зазнайка не понравится киностудии. Что им стоит отказаться от неё и взять более сговорчивую девочку? Может, не выпендриваться, а согласиться на все условия? Или настоящие актрисы так не поступают?

Нервы сдавали, в такт поезду застучали зубы. Олеся на цыпочках прошла в туалет, глянула на свое отражение, заложила прядь за ухо. Красота неописуемая! Под глазами синяки, цвет лица синюшный, вид напуганный.

— Начинающая актриса Олеся Лаптева, — проговорила Олеся с гордостью. Интересно, после фильмов сразу становятся известными? Её имя будет на слуху? А о чем сюжет? Она же ничего не знает, кроме того, что написано в сценарии для разучивания!

В туалет прорвался осенний ветер. Олеся поежилась и поспешила обратно под одеяло. До Смоленска — ровно час. Дотерпеть бы…

Из вагона она вылетела первой, боясь, что водитель не дождется и уедет без неё. Сколько же народу! Куртки пестрят, стучат каблуки, шелестят колесики чемоданов. Все куда-то спешат, несутся, обгоняя друг друга. Олеся застыла в нерешительности. Захотелось спрятаться подальше, скрыться от мельтешащих лиц и громких голосов. Она прижала покрепче сумочку к груди. Дотащила чемодан до первой платформы. Кто-то пихнул её локтем в бок, позади выругались, назвали «тормозом».

Олеся встала у столба с навесной рекламой кафетерия. Часы показали без пяти шесть. Где же водитель? Как его найти?

«Позвоню-ка сама», — решилась Олеся и, поставив сумочку на чемодан, поискала в телефонной книжке номер водителя. В динамике — длинные гудки. Олеся заволновалась, в душе зашевелился тревожный червячок. Может, водителю был дан приказ не забирать никаких Олесь? Может, киностудия уже нашла девочку на роль танцовщицы?

— Олеся Юрьевна! — внезапно окликнул её мужской голос.

Пузатый низенький мужик вприпрыжку несся к ней, размахивая руками. Потешный, подумала Олеся и помахала ему в ответ.

— Пойдемте, — сказал водитель, даже не уточнив, не ошибся ли он.

Он схватил чемодан, а Олеся побежала следом, едва поспевая за широким шагом. Водитель был некрасивый, с блестящей лысиной и нездорово-морковным цветом лица. Пиджак топорщился, рубашка застегнута на все пуговицы, брюки с высокой талией перетянуты ремнем. Его мучила одышка, но он торопился.

Водитель, пыхтя, забросил чемодан в багажник новенькой иномарки. Олеся изучала матово-черный «Мерседес» так, будто он был музейным экспонатом. Блестящий, элегантный, с кошачьими глазами-фарами. В их городке таких машин не