моей затеи и уже завтра, взяв чертежи, будет говорить обо мне с Борисом Годуновым. Правда, намекнул, что будет совсем не худо, когда получу я пост начальника над производством нового оружия, как-то за хлопоты его отблагодарить.
— Важно! — сказал Евграф. — Только чертежи напрасно вы, Константин Иваныч, оставили у дьяка.
— Я сперва не соглашался, но убедил меня Щелкалов, что никак не сможет растолковать правителю, что за оружие нужно будет делать, не имея чертежей. Нет, не страшусь я того, что дьяк по-дурному воспользуется ими.
— А я, простите за прямое слово, так полагаю: если один человек сразу увидел, что может мзду получить от другого человека, который измыслил то, что он придумать сам не мог, то мздоимец уж в нем сидит. Да и порасспросил я у москвичей, покуда искал дом дьяка, что сие за человек. Так в один голос мне все отвечали, что коварен он и хитер, как аспид. Москвич, я понял, человек всезнающий и любопытный, и то, что творится за стеной кремлевской, знать хочет. Дьяк же, говорили, мягко стелет, да на подстилке той спать жестко. Так что не слишком доверяйтесь доброхотности его — не обманулись бы вы. Ну, как захочет присвоить себе ваш замысел?
— Не имея готовых винтовки и револьвера, не сможет доказать он Годунову преимуществ моего оружия.
— Не докажет, имея в руках рисунки, так попросит мастера сварганить по чертежам и ружье и пистолет. Вам же, когда придете за ответом, скажет: «Не принял Годунов оружия такого, денег нет в казне». И чертежи вам не отдаст, а может быть, и вернет, но только вначале сделав с них снимок. Вот как может получиться.
И Константин, в который раз поразившись природной мудрости недавнего холопа, промолчал. Все то, что он говорил, было вполне возможным. Правда, оставалась надежда на Богдана. Уж он-то не подведет.
И тогда…
И тогда будет у Кости власть!
Вот только слышался при этих мыслях как будто бы почти неощутимый смех за левым плечом. «Будет-будет! — словно бы нашептывал смеющийся. — Только гляди, Коська, высоко взлетишь — больно падать придется!..»
Бердыш — месяцеобразное стальное лезвие с длинным топорищем. Берендейками назывались пустотелые деревянные футляры, в которых держали пороховые заряды ратные люди, владевшие огнестрельным оружием. Венденская резня — во время Ливонской войны в городе Вейдене, где проживало немецкое и латышское население, по приказу Ивана Грозного русскими войсками была устроена страшная резня мирного населения. Генрих Второй — король Франции Генрих II был смертельно ранен на турнире, когда осколок копья его противника попал в смотровую щель забрала и смертельно ранил монарха в глаз. «Кошачий клавесин» — это вовсе не выдумка, король Филипп Второй и в самом деле издевался и над людьми, и над животными. Интересующихся борьбой против власти Филиппа отсылаю к книге Ш. де Костера «Легенда об Уленшпигеле». «Коська» — именно так, уничижительно, знатный человек на Руси мог обратиться к простолюдину, каковым являлся герой, будучи посадским человеком. И уж всяко без отчества. «Величаться», «писаться с „вичем“» (т. е. по отчеству) мог лишь весьма знатный человек. В период Ливонской войны 1558–1583 гг. на территории теперешней Эстонии шли, как сказали бы сейчас, крупномасштабные боевые действия. Еще в 1558 году вторглись в Эстонию, чьи земли принадлежали Ливонскому ордену, московитские войска Ивана Грозного. Они заняли много замков и городов, дошли и до Таллинна, но взять его не удалось. Ливонский орден был разгромлен, но к моменту действия романа дела русских в Ливонии сильно пошатнулись. Здесь, кроме них, уже вовсю хозяйничали и шведы, и польско-литовские войска, надеясь поживиться территориями павшего Ливонского ордена. «…Перегоняют из пшеницы вино…» — в описываемые времена даже простой люд умел выгонять из различных продуктов сельского хозяйства чистый спирт, в разведенном виде именовавшийся вином. Пищаль винтовальная — нарезное оружие для конца XVI века уже не являлось новинкой. В России тоже умели делать его, при этом называя его пищалями винтовальными, то есть нарезными. Посад — посадские строения строили обычно вне кремлевских стен. Так жили торговые люди. Прилипчивая хвороба — так называли в то время всякие заразные заболевания, в частности чуму, эпидемия которой в 1690-х годах «навестила» Русь. Многие жители погибли. С чумой тогда пытались бороться тем, что устраивались кордоны-заставы на дорогах, чтобы из района бедствия никто не смог пройти или проехать туда, где болезни не наблюдалось. Иными словами, вводили карантин. Рогатина — копье с большим и широким стальным наконечником в форме лаврового листа, который в нижней своей части имел стальную же перекладину. Она служила для того, чтобы при охоте на крупного зверя наконечник не вошел в тело слишком глубоко и не увяз там. Рогатина могла иметь и боевое назначение. Ручница — так могли именовать ручную пищаль, то есть мушкет, ружье, в отличие от пищалей других родов — затинных. Последние стреляли с крепостных стен, а большие пищали представляли собой артиллерийские орудия. «Сам-два» — вдвоем. Святая инквизиция в Испании просуществовала до начала XIX века. Пришедший в Испанию Наполеон упразднил это учреждение, за что испанцы (наиболее темный, забитый и отсталый из европейских народов того времени, не в последнюю очередь — благодаря инквизиции) «поблагодарили» императора, устроив герилью — партизанскую войну. «…Сытит мед» — мед сыченый, в отличие, например, от меда «светлого» или «боярского», вначале разбавлялся водой, а потом проваривался с хмелем. Когда в него добавляли дрожжи, он начинал закисать, и, постояв, превращался в ароматный и довольно крепкий напиток. Татьба — разбой. Ферязь — мужская одежда с длинными полами и длинными рукавами, без воротника. Думный дьяк В.Я. Щелкалов — находился в должности, тождественной по объёму возложенных на него задач государственному канцлеру стран Западной Европы.
Глоссарий и примечания
В книге использован текст песни из кинофильма «Гусарская баллада» и стихи B.C. Высоцкого.Бердыш — месяцеобразное стальное лезвие с длинным топорищем. Берендейками назывались пустотелые деревянные футляры, в которых держали пороховые заряды ратные люди, владевшие огнестрельным оружием. Венденская резня — во время Ливонской войны в городе Вейдене, где проживало немецкое и латышское население, по приказу Ивана Грозного русскими войсками была устроена страшная резня мирного населения. Генрих Второй — король Франции Генрих II был смертельно ранен на турнире, когда осколок копья его противника попал в смотровую щель забрала и смертельно ранил монарха в глаз. «Кошачий клавесин» — это вовсе не выдумка, король Филипп Второй и в самом деле издевался и над людьми, и над животными. Интересующихся борьбой против власти Филиппа отсылаю к книге Ш. де Костера «Легенда об Уленшпигеле». «Коська» — именно так, уничижительно, знатный человек на Руси мог обратиться к простолюдину, каковым являлся герой, будучи посадским человеком. И уж всяко без отчества. «Величаться», «писаться с „вичем“» (т. е. по отчеству) мог лишь весьма знатный человек. В период Ливонской войны 1558–1583 гг. на территории теперешней Эстонии шли, как сказали бы сейчас, крупномасштабные боевые действия. Еще в 1558 году вторглись в Эстонию, чьи земли принадлежали Ливонскому ордену, московитские войска Ивана Грозного. Они заняли много замков и городов, дошли и до Таллинна, но взять его не удалось. Ливонский орден был разгромлен, но к моменту действия романа дела русских в Ливонии сильно пошатнулись. Здесь, кроме них, уже вовсю хозяйничали и шведы, и польско-литовские войска, надеясь поживиться территориями павшего Ливонского ордена. «…Перегоняют из пшеницы вино…» — в описываемые времена даже простой люд умел выгонять из различных продуктов сельского хозяйства чистый спирт, в разведенном виде именовавшийся вином. Пищаль винтовальная — нарезное оружие для конца XVI века уже не являлось новинкой. В России тоже умели делать его, при этом называя его пищалями винтовальными, то есть нарезными. Посад — посадские строения строили обычно вне кремлевских стен. Так жили торговые люди. Прилипчивая хвороба — так называли в то время всякие заразные заболевания, в частности чуму, эпидемия которой в 1690-х годах «навестила» Русь. Многие жители погибли. С чумой тогда пытались бороться тем, что устраивались кордоны-заставы на дорогах, чтобы из района бедствия никто не смог пройти или проехать туда, где болезни не наблюдалось. Иными словами, вводили карантин. Рогатина — копье с большим и широким стальным наконечником в форме лаврового листа, который в нижней своей части имел стальную же перекладину. Она служила для того, чтобы при охоте на крупного зверя наконечник не вошел в тело слишком глубоко и не увяз там. Рогатина могла иметь и боевое назначение. Ручница — так могли именовать ручную пищаль, то есть мушкет, ружье, в отличие от пищалей других родов — затинных. Последние стреляли с крепостных стен, а большие пищали представляли собой артиллерийские орудия. «Сам-два» — вдвоем. Святая инквизиция в Испании просуществовала до начала XIX века. Пришедший в Испанию Наполеон упразднил это учреждение, за что испанцы (наиболее темный, забитый и отсталый из европейских народов того времени, не в последнюю очередь — благодаря инквизиции) «поблагодарили» императора, устроив герилью — партизанскую войну. «…Сытит мед» — мед сыченый, в отличие, например, от меда «светлого» или «боярского», вначале разбавлялся водой, а потом проваривался с хмелем. Когда в него добавляли дрожжи, он начинал закисать, и, постояв, превращался в ароматный и довольно крепкий напиток. Татьба — разбой. Ферязь — мужская одежда с длинными полами и длинными рукавами, без воротника. Думный дьяк В.Я. Щелкалов — находился в должности, тождественной по объёму возложенных на него задач государственному канцлеру стран Западной Европы.