class="book">Место было заброшенное. Единственным звуком был скрип половиц под ногами Дина.

И сколько бы он ни осматривал дом, он не мог найти то, что искал.

Дин был уверен, что что-то упускает. Он начал снова, с первой комнаты. В этой комнате был огромный камин с висящей над ним большой картиной в тусклой серебряной раме. На картине был изображен ангел, парящий над толпой людей, и выглядела картина знакомо. Но она была покрыта сажей от камина, и ангела было почти не узнать — его крылья и лицо были совершенно неразличимы.

Дин нахмурился и подошел ближе, чтобы рассмотреть. На каминной полке прямо под картиной стояла маленькая мраморная статуэтка ангела; Дин не смог удержаться и легонько коснулся ее. Но оказалось, что стояла статуэтка совсем неустойчиво: как только Дин дотронулся до нее, она накренилась и упала на каминные плиты с гулким ударом.

— Черт, — прошептал Дин, вздрогнув от звука. Он внимательно прислушался, пока в доме затихало эхо, но кругом было тихо, как всегда.

Он присел, чтобы подобрать ангелочка, но обнаружил, что у того отбились оба крыла. Дину стало жаль его, и он потратил несколько бесцельных минут, раздумывая, как приделать крылья обратно, но в конце концов сообразил, что у него нет клея. Починить ангела не было никакой возможности. Дин вздохнул и встал, чтобы поставить статуэтку обратно на каминную полку. Но теперь она не стояла прямо и каждый раз норовила накрениться, так что в конце концов он положил ее обратно на пол рядом с осколками отбитых крыльев.

— Прости, — прошептал он маленькому ангелу.

Он отправился в следующую комнату, чувствуя себя странно виноватым оттого, что пришлось оставить ангелочка одного разбитым на полу.

И тут он услышал отдаленный рык.

— А, сегодня будут адские псы, — проворчал Дин вслух. — Отлично… — Он смутно понимал, что уже бывал здесь раньше и что иногда в доме бывали другие существа: призраки, вампиры, демоны. Но сегодня это были адские псы. Он прислушался, пытаясь понять, откуда исходил рык. Пройдя на цыпочках в центральный коридор, он дошел до широкой лестницы, ведущей на второй этаж.

И снова он услышал этот низкий раскатистый рык. Звук шел из комнаты напротив.

Потом с совершенно другой стороны — из задней части дома — послышался лязг когтей по кафельному полу.

Значит, два пса.

Дин медленно выдохнул, стараясь сохранять спокойствие.

Он ненавидел адских псов всей душой — и особенно ненавидел встречаться с ними в одиночку. Ему всегда приходилось бороться с паникой, едва он слышал это характерное рычание.

Послышался третий рык, идущий от входной двери. «Три». Три адских пса окружили его со всех сторон.

— Черт, черт, черт… — пробормотал Дин, поднимая дробовик. Он быстро продвинулся к началу лестницы. Лучи лунного света пробивались через маленькое витражное окошко в лестничном проеме, тускло освещая покрытые ковром деревянные ступени. Дин бросился вверх по лестнице так тихо, как мог. Наверху, в холле второго этажа он проверил дробовик и с ужасом обнаружил, что дробовик не заряжен. Он вынул пистолет — и пистолет был разряжен! Дин начал шарить по карманам, вытащил патроны и магазины для пистолета и уставился на них, не веря своим глазам: патроны оказались пустыми гильзами, и оба магазина были пусты. С падающим сердцем Дин вынул коробок соли. Коробок определенно казался тяжелее раньше и увесисто ударялся Дину в бок, когда Дин обходил комнаты на первом этаже. Но теперь он весил уж слишком мало. Дин перевернул его вверх дном и потряс: лишь несколько крупинок соли высыпалось ему на ладонь.

— Вот дерьмо, — проворчал Дин, бросил пустой коробок и бесполезное оружие и вынул кинжал из ножен на ремне. Это все равно было лучшее оружие против адских псов.

Но кинжал ощущался в его руке как-то странно. Дин взглянул на него в замешательстве и увидел, что кинжал стремительно ржавеет. Секунды спустя он уже весь был покрыт ржавчиной, после чего рассыпался в пыль в руке Дина.

Рычание послышалось ближе. Адские псы поднимались по лестнице. У Дина пересохло во рту. Он стряхнул ржавую труху с ладони и начал отходить по коридору.

Псы начали лаять.

Дин развернулся и побежал по длинному коридору. Псы, похоже, почуяли его запах. Он не видел их, конечно, но он их слышал: этот оглушительный громоподобный лай и рычание, и стук тяжелых лап, несущихся по ступеням и коридору позади него. Дин с колотящимся сердцем влетел в большую комнату в конце коридора. Он захлопнул дверь, пододвинул к ней массивное деревянное бюро и отступил назад, тяжело дыша и глядя на дверь.

Адские псы врезались в дверь с оглушительной лавиной хриплого лая. Дверная рама моментально треснула, и дверь начала приотворяться; бюро задрожало и медленно поехало по полу. Дин всем телом бросился на него, пытаясь удержать его на месте. Но собаки стали рваться прямо сквозь верхнюю панель двери, и в двери начали образовываться выбоины.

— Сэм? — крикнул Дин нетвердым голосом. — Кто-нибудь?

Но Сэма здесь не было. Никто не ответил.

Дин беспомощно смотрел на то, как поддается дверь. Он оглянулся в поисках какого-нибудь оружия, но понял, что в комнате нет абсолютно ничего. Комната была странно пустой: в ней отсутствовала вообще какая-либо мебель кроме бюро, которое подпирало дверь. Вокруг не было ничего полезного — ни железной кочерги, ни палки, которая бы сгодилась как дубинка, ни даже стула, который можно было бы бросить. Совсем ничего. Дин был один, без оружия и в западне.

И он был напуган.

Бюро начало накреняться, и Дину пришлось отступить. Дверь распахнулась, разбрасывая вокруг брызги щепок.

— Помоги мне… Пожалуйста, — прошептал Дин вслух.

Уже произнося эти слова, он знал, что говорил их и раньше. Это был сон, Дин уже бывал здесь, и сон всегда заканчивался одинаково: Дин всегда был один и в отчаянии молился о помощи.

Внезапно время затормозилось.

Деревянные щепки, летящие от двери, замедлились и остановились совсем, застыв в полете. Падающее бюро тоже повисло в воздухе.

Потом стены отступили, удаляясь в стороны; дверь сжалась вдали и исчезла во мраке. Рычание собак затихло. Углы комнаты растворились, и стало казаться, что Дин остался один в мягком свете в помещении, края которого были скрыты во тьме.

Стало так тихо, что он слышал собственное дыхание.