— Ты вроде как занят был, Кас.
— Тем, что чуть не умер, — добавил Сэм.
— Да, наверное, — ответил Кас. — Но мне бы хотелось подарить вам что-то. У меня еще осталось два доллара и восемь центов, и я только что сообразил, что могу купить на эти деньги два буррито. Вы бы хотели буррито? Хотя… я не смогу купить их еще пару дней.
— Я с удовольствием съем буррито, Кас, — ответил Сэм.
— Я тоже, — сказал Дин. — Это будет лучшее в мире буррито.
— И у меня еще останется десять центов, — сказал Кас. — Так что вам достанется еще и по пять центов. Буррито и пять центов, хорошо?
— Самый лучший подарок! — ответил Дин. — Серьезно, Кас. Я не шучу.
«И я буду хранить эти пять центов вечно», — подумал он.
***
К вечеру они перешли в стадию валяния на диване перед телевизором. Среди подарков Касу было несколько DVD, которые, как считал Дин, ему стоило посмотреть: Гарри Поттер — это точно (Дин купил первые три фильма), «Большой побег» (изначальный полуночный фильм, который Кас пропустил, но откуда позаимствовал свой псевдоним «Стив»), «Снеговик Фрости», чтобы Кас мог досмотреть концовку, и «Шаровая Молния» — в пару к «Голдфингеру», подаренному Сэму. И еще несколько фильмов о Джеймсе Бонде — набор, в котором были представлены все актеры, игравшие Бонда. Дин считал, что Касу важно было ознакомиться с Бондом основательно, если он намеревался водить машину как у Бонда.
«Голдфингер» прошел на ура. Перед тем, как начать первый фильм о Гарри Поттере, Дин пошел поставить в духовку замороженную пиццу — таков был выбор Каса на ужин. Кажется, с пиццей у него теперь были связаны приятные ассоциации (и Дин уже пообещал Касу, что поможет ему поддерживать контакт с Брайсом). Дин задержался на кухне, чтобы приготовить всем горячий шоколад и пунш.
По пути обратно со спиртным, пуншем и шоколадом Дин остановился у елки. Отсюда ему было видно другое крыло библиотеки. То крыло, где погиб Кевин. Дин посмотрел на то место, где это произошло.
Некоторых ошибок было не исправить. Но теперь они уже не так сильно давили на него. Теперь Дин принимал тот факт, что он пытался сделать все возможное. Он всегда пытался сделать все возможное. Да, он совершил ужасные ошибки, но он сделал это не специально. И по крайней мере, он не повторит этих ошибок снова.
Ему показалось, что он все еще ощущает ладони Каса на своей голове. Кас на самом деле простил его. Несмотря на все свои страдания, он полностью простил Дина. Даже сейчас, два дня спустя, Дин чувствовал непривычную легкость. Чувствовал, что, может быть, теперь он сможет перестать думать о прошлом — хотя бы немного — и сосредоточиться на том, чтобы совершать меньше ошибок в будущем.
Он знал, что ему еще придется поговорить с Сэмом. Но почему-то теперь Дин чувствовал, впервые за долгое время, что, может быть, все наладится.
Он глубоко вздохнул и повернулся к елке — туда, где сидели перед телевизором Сэм и Кас. Кас вытянулся на диване, закутавшись в пару пледов и подложив под голову две подушки. На голове у него все еще был надет нелепый эльфийский колпак. Он подогнул ноги, чтобы оставить место на диване для Дина, и внимательно слушал Сэма, который сидел рядом, откинувшись в кресле. Сэм размахивал руками в воздухе, демонстрируя особенности стратегии в Квиддиче.
Сцена была почти в точности такой, как когда-то представлял себе Дин. И некоторое время он стоял, просто глядя на них. «Мой ангел и мой брат, — думал Дин. — Оба живы. Оба дома».
Он стоял и слушал их разговор. Кас говорил:
— Но зачем в командной игре такая сложная стратегия, если два игрока играют отдельно, в совершенно другую игру, которая может закончить все в любой момент?
— Ну, Кас, — отвечал Сэм. — Понимаешь, суть Квиддича, как мне кажется, — в том, что отдельный игрок важен. Это не только командный спорт, но и индивидуальное состязание. Поэтому отдельно взятый игрок может повлиять на весь матч. Но с другой стороны, команда тоже не сдается. Даже хотя ее члены знают, что игра может закончиться в любой момент без их ведома, они все равно пытаются сделать максимум как команда. Например, во втором фильме…
Дин улыбнулся про себя. «Мой брат и мой ангел. Дома со мной».
— Вы оба безнадежные зануды, — сказал он, выходя вперед в залитое светом пространство. — Кому горячего шоколада?
Конец