заслуживала. Сначала - потому, что было не до нее, а потом - потому, что радость была бы уже запоздалой.

...В поселке, к нашей великой радости, мы увидели целых и невредимых Стасика и Ивана Лексаныча.

У Стасика было заражение крови. Если бы тогда мы запоздали на несколько дней, медицинская помощь могла бы уже не понадобиться. Выписали из больницы Стасика совсем недавно, и в тот же день им выпала возможность снова попасть в поселок. На память о пережитом приключении у Стасика остался длинный шрам через всю стопу, да первое время он предпочитал стоять: несколько десятков уколов отучили его от сидячего положения.

Нам предстояло еще несколько маршрутов.

— Ну что, бедолага, давай, включайся в работу. Вон иди Рыжего вьючь. Возьми, если хочешь, Серегу в помощники.

Но помощник не особенно торопился. Он докурил одну папиросу, вытащил другую.

— Дураки вы все-таки с Женькой. Ну чего так уродоваться за каких-то сто тридцать восемь рублей в месяц.

— С полтиной, - вежливо поправил его Стасик. - Ладно, пошли вьючить, потом докуришь.

Наш отряд вернулся поздней осенью. "Геологи приехали!" - сразу же разнеслось по комбинату. Прибежала Галка.

Увидев ребят, она долго смотрела на них, ошеломленная их внешним видом, потом всплеснула руками и восторженно пропела:

— Ой, мальчики! Какие вы гря-язненькие!

"Мальчики" смотрели на нее исподлобья, презрительно пропустив мимо ушей этот телячий восторг. Перед Галкой стояли викинги, немногословные и суровые таежники, индейские воины с каменными и бесстрастными лицами. Видно было, что за долгое время работы они не превращали чистоту в культ. Скорее, наоборот. Они скромно и с достоинством несли на себе доказательства своей нелегкой и опасной работы. Шрам на щеке ("На одном хребте под камнепад попали"), какие-то темные расплывшиеся пятна на куртке ("Так, ерунда, просто медвежатину на себе перетаскивали, теплая еще была, кровь капала"), на всей одежде какие-то белые восклицательные знаки ("А попробовали бы вы сами пройти непропуск под птичьим базаром"), наспех зашитые брюки ("Хорошо еще, что дальше не разорвались, а то бы запросто в пропасть гробанулся"), дыры, заплатки, рваные сапоги, сбитые в кровь огрубевшие руки. Немного портил картину только нежный цыплячий пушок на подбородках.

И скова Галка сидела с ребятами до поздней ночи. Слушала их сдержанные рассказы. Право проводить Галку снова было благосклонно подарено Сереге. Уходя, он многозначительно произнес:

— Ну, вам ясно? - и после паузы высокомерно добавил: - Мой спальный мешок можете не распаковывать.

Ребята еще долго наводили порядок в лагере, по нескольку раз перекладывая вещи с места на место. Обходили они только Серегин мешок, старательно делая вид, что он их нисколько не интересует. Они разговаривали, о посторонних вещах и с надеждой вслушивались в темноту. Когда, наконец, все возможные и невозможные дела были переделаны, они легли спать. Серегин мешок так и остался нераспакованным...

Промежуточный финиш

...Полевой сезон всегда заканчивается неожиданно. И совсем не потому, что осень подкрадывается незаметно. Нет, ее приближение чувствуется задолго.

Сине-зеленые ягодные тундры превращаются в багряно-золотистые. Желтеет и сохнет трава, худеют кони. Короче становятся дни, все длиннее вечера у костра. Разговоры о доме, перекуры в маршрутах. Все чаще по ночам замерзают лужицы. И вот однажды, проснувшись утром, мы обнаруживаем, что всю землю покрыл только что выпавший снежок. Полевой сезон закончен.

Но расписание работ, разочарований и открытий не укладывается в жесткие сезонные рамки. Геология прерывается нагрянувшей зимой всегда в самом разгаре, не вовремя, неожиданно и нелогично.

У велосипедистов есть хороший термин - промежуточный финиш. До конца гонки еще далеко, и неизвестно, кто будет победителем, у всех ли хватит сил дойти, но... промежуточный финиш, и надо подводить итоги пройденному.

С чем же мы пришли к своему очередному промежуточному финишу?

Получено много новых материалов. Как и всегда после полевого сезона. Во многих пунктах наша позиция еще более укрепилась, но от многих других взглядов пришлось отказаться. Тоже как и всегда.

И все-таки есть необычное, особо радостное, чего не бывает не только каждый полевой сезон, чего ждали геологи нашего района вот уже почти сорок лет. С помощью раковин, найденных Колей, можно будет установить точный возраст толщ.

Как будто все просто. "Кто ищет, тот всегда найдет". Но попробуйте убедить в справедливости этой истины тех, кто не нашел... Разве они не искали?

Трудно оторвать взгляд от ящиков, в которых хранятся Колины находки. Может быть, эти невзрачные образцы, укутанные в вату, бумагу и сено так тщательно, что брось их в пропасть - и на них не останется ни единой царапины, - может, эти образцы и есть доказательство нашей правоты? И цель, к которой мы стремились столько лет, будет достигнута. При этой мысли сладко замирает сердце и начинает сосать под ложечкой.

А вдруг... Ведь изучение раковин может дать результаты, совершенно опровергающие нашу точку зрения.

...Бывают же такие странности в научном поиске! Своими руками выкопать себе могилу! Конечно, каждый ученый стремится не к доказательству своей правоты, а к достижению истины. И он должен радоваться достижению истины, даже если это и зачеркнет все его построения. Но попробуй обрадуйся такому... Странно все это. И справедливо ли?

Так что же все-таки хранят эти ящики? И долго еще нам придется терзаться в неизвестности, сидя прямо на разгадке? Это просто невыносимо... Может, лучше было бы не находить никаких раковин? Трудно быть обладателями непризнанной гипотезы, но ко всему в конце концов привыкаешь... А тут, ведь даже подумать страшно... все должно решиться. Может, взять да и выкинуть их в море? И снова все будет спокойно и привычно.

— Коля, сознайся, ты не боишься, что эти раковины - конец всем нашим идеям?

— Нет, нисколько. Я столько раз все обдумывал. Нет, я совершенно уверен, что все будет хорошо.

Есть такая вещь - конформизм. Если тысяча людей говорит на черное - это белое, - то человек способен не поверить своим глазам и искренне убедить себя - да, это, действительно, белое. Что уж и говорить о более спорных вещах!

Людей, не поддающихся конформизму, очень мало даже в мире науки, где, казалось бы, каждый должен думать по-своему. Но только такие люди способны внести в науку новое. И для этого мало даже таланта. Гораздо нужнее - мужество.

КОНЕЦ