решила встать уже сама, она увидела сначала книгу, а после и лист, с которого их не самый приятный диалог начался. Что-то её зацепило, но перекрывала всё обида.

Девушка ещё некоторое время стояла на месте и держала в руках книгу и лист. В конце концов она засунула лист в книгу, а книгу — в свою сумку, думая о том, что вряд ли этот парень вернётся за книгой прямо сейчас. Чем-то он зацепил, не факт, что это хорошо. Но она считала, что вернуть пропажу обязана.

========== Глава 3. (не) Нормальный ==========

Каждый день Николетты Ланди начинался примерно по одному и тому же сценарию: она просыпалась, с трудом поднимала своё невыспавшееся тело с кровати, собиралась, укладывала в сумку вещи и еду, толкалась в общественном транспорте по пути на работу, а в обеденный перерыв ещё и тащилась с той самой сумкой к тётке, которая лежала за счёт одного из своих мужиков (как называла их сама Николетта) в достаточно престижной больнице.

Жизнь действительно была не сахар. Родители девушки погибли в её тринадцать, и вот уже четыре года как ей «повезло» делить свою жилплощадь с противной Иоландой. По сути, вторую интересовали две вещи по жизни: богатство и богатые мужики. Если с первым клеилось, откровенно говоря, слабо, то второй пункт женщина достаточно умело приводила в свою жизнь.

Мужчин Иоланда меняла достаточно часто, но последний год она провела в стабильности: один единственный за всё это время Кристофер действительно сумел её полюбить. Он оплачивал все её «хочу» и «надо», но в дом не вёл, ведь там его ждала собственная жена и двое детей. К слову, жена знала о похождениях мужчины, но… В её положении она ничего не могла сказать. Иоланда же пользовалась всеми преимуществами светской жизни, которые принёс в её скучное существование Кристофер. Однако в больнице он женщину по ряду причин навестить не имел возможности, поэтому верёвки вить ей приходилось из Николетты. Племянница приносила Иоланде всё, включая нижнее бельё, которое та не удосужилась взять.

Каждый раз Николетта переступала порог больницы с трепетом в сердце, и это было ужасно. Ей становилось гадко от одной лишь мысли о том, что она из чувства благодарности и в силу воспитания не может сказать Иоланде твёрдое «нет» и выставить её из своей квартиры со всем барахлом. Тётка же попросту всем этим пользовалась.

Стоя в очередной раз под дверью палаты, девушка почему-то не боялась встречи с неизбежным. Она зашла в помещение без стука, заставив тем самым Иоланду резко сбросить вызов и убрать с недовольством телефон под подушку.

— А постучать? — с упрёком кинула в адрес племянницы женщины.

— Я тоже рада тебя видеть, — Николетта тяжело вздохнула. — Конечно, пожалуйста, я же каждый раз еду сюда на своём Мерседесе по отдельно выделенной дороге и без тяжелой сумки с твоей едой.

— Ты упрекаешь меня? — Иоланда усмехнулась.

— Нет, я просто пытаюсь дать понять, что я задолбалась это делать, — девушка резко опустила сумку.

— Я для тебя слишком много сделала, милая моя, чтобы ты так взяла и начала сейчас мне бунты показывать, — женщина встала со своей кровати.

— Да? — Николетта улыбнулась. Она сама была удивлена внезапно нахлынувшей на неё смелости. — Тогда возись со своим барахлом сама.

Иоланда пыталась что-то сообразить, но вместо этого лишь приоткрыла рот и подняла бровь. Николетта же достала книгу, которую вчерашним днём забрала с лавки парка, после чего развернулась и вышла из палаты.

На душе стало легко. Гораздо приятнее, чем обычно.

Спокойствие. Николетта могла охарактеризовать своё состояние именно так. Оставалось лишь найти того парня, которому эта книга принадлежала.

Девушке было немного не по себе, когда она спускалась вниз — непривычно было идти с пустыми руками, без тяжёлой сумки с вещами Иоланды. Она крепче сжимала книгу, подходя к стойке регистратуры. Скорее от волнение, чем от желания не выронить произведение печатного искусства.

— Извините, — обратилась Николетта к девушке за стойкой.

— Да? — незнакомка обернулась, приветливо улыбаясь. — Чем я могу вам помочь?

— Я ищу одного парня, он здесь лежит, — девушка приподняла книгу. — Он кое-что потерял.

— Ботаника? — администратор улыбнулась шире.

— Он худой и высокий.

— Да, я поняла, — девушка открыла какой-то журнал. — Мистер Морель проходит лечение в соседнем крыле в плате №313.

— Я думала…

— Да?

— Нет. Ничего. Спасибо.

Девушка за стойкой кивнула с улыбкой и вернулась к своим делам. Улыбнулась ей в ответ и Николь, до этого хотевшая не замолчать на начале фразы, а сказать: «Я думала, что Вы сами ему передадите книгу». Но нет так нет.

На улице, казалось, стало прохладнее, чем буквально минут десять назад. Девушка поморщилась от прохладного ветерка, после чего направилась к нужному корпусу, прижимая книгу к себе. Лишь ближе ко входу она рассмотрела обложку: действительно, какая-то ботаника. И откуда только администратор узнала?

— Похоже, действительно давно он тут лежит, — буквально под самой дверью вздохнула Николетта.

В фойе девушку встретил другой администратор, на этот раз парень лет двадцати пяти. Николетта приветливо ему кивнула, после чего направилась к лестнице. Подняться было полбеды, настоящая катастрофа наступила в тот момент, когда палата была найдена.

Девушка, прежде чем постучать, вновь крепче сжала книгу. Она сделала глубокий вдох, взвесила правильность своего решения, поднесла кулак к двери…

— Привет, — вдруг раздалось из-за спины.

Николетта вздрогнула и обернулась.

Он.

Девушка молча протянула книгу, лишь после чего собралась с мыслями.

— Ты вчера кое-что оставил на скамейке.

— Спасибо, — молодой человек улыбнулся. — Я не надеялся её увидеть ещё раз, если честно.

— Ты меня вчера задел.

— Если ты хочешь это обсудить, — он взял книгу в руки, — то проходи в палату. Я не хочу стоять.

Николетта лишь пожала плечами. Он быстро открыл дверь ключ-картой, после чего впустил её, а потом зашёл сам.

Это было необычной паталой. Девушка бесконтрольно осмотрелась, понимая, что это всё — нечто сравнимое с квартирой. Полки с книгами, нормальная кровать, стол с ноутбуком, телевизор на стене, но на фоне всего этого — стойки под