в сон, а реальным был тот, из которого меня выперли. Я проснусь сейчас у себя в замке, на своей широкой деревянной кровати под звон колокола, созывающего на завтрак и там встречусь с моей принцессой. Запахи, совсем другие запахи. Запах навоза, неуловимый запах конского пота, запах эфирного ветра, наполненного ароматом степного разнотравья, запах малинового вина в блестящем, как солнце, тяжелом золотом кубке. В этом мире моей истории мало веры — здесь такого не может быть, а если было, то слишком давно и неправда. Меня ласково назовут сумасшедшим, потом строго спросят, какие я принимал наркотики и, наконец, отправят к трем Цезарям и Двум Наполеонам на девятый километр города на тихую и спокойную зеленую дачу, спрятавшуюся за высоким кирпичным забором — благо, рядом кирпичный завод. Мне этого не хотелось. Запахи, эти запахи кружат голову, я никогда не думал, что у меня так развито обоняние и слух, эти запахи слишком сложны, они один в одном — сразу не определишь и не распутаешь. Я слышал, как где-то в трамвайном парке прозвенел трамвай, вскрикнула кошка, упал в траву кузнечик.

Я продолжал машинально идти на звук метлы. Вот он! Сторож в белом фартуке, на котором отчетливо выделялись старые грязные пятна. В углу рта под старыми, проржавевшими от никотина усами торчал бычок сигареты. Сторож размахивал большой метлой из березовых прутьев на волейбольной бетонной площадке. Запах сигаретного дыма! Я, как лунатик, смотрел на рослого деда, напевавшего себе под нос бесконечную строчку.

— В парке Чаир распускаются розы…, — и снова: — в парке Чаир распускаются розы…

— Эй! — окликнул я деда, сглатываю слюну. — Папаша, сигаретки не найдется?

Старик перестал мести и, подняв голову, посмотрел в мою сторону. Сморщенное старое лицо одеревенело, из рук выпала метла, изо рта — бычок. Для начала дед поднял вверх руки, захватив из верхнего кармана фартука пачку «Орбиты».

— Гитлер капут! — хрипло прокудахтал он, вспоминая старые боевые походы, затем неожиданно бросил в меня, словно гранату, пачку сигарет и с криком «Черти в городе!» бросился бежать.

«Странный дедушка, — подумал я, поднимая пачку с сигаретами и торопливо прикуривая от бычка, — не дедушка, а спринтер!» Я с отвращением отбросил прикуренную сигарету — боже мой, что за дерьмо, они стали здесь курить…

ЭПИЛОГ II

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Примерно через год после описанных выше событий у Витьки состоялась свадьба и ваш покорный слуга был там. По усам у меня не текло, за неимением усов попадало только в рот. Да, дела. Я был его свидетелем, а свидетельницей моя отличная подружка. У Витьки невеста была совсем одна, то есть с ее стороны никого не было, как она объяснила, а Витька, плут, поддакивал, что приехала она издалека, чуть ли не из заграницы и поэтому родственнички не смогли появиться, только подарки передали. Очень странные, скажу, подарки — можно сказать, что царские подарки, Витьку не зря у нас прозвали Баловнем Судьбы. Конечно, это их дело, но никакого акцента у Марии, Витькиной жены, я не обнаружил, словно здесь она и родилась. Может они клад нашли? Витька — так точно нашел, повезло Витьке, ох как повезло! Я и сам люблю блондинок, но эта… Честно, таких не видел, пришла из сказки. Витька в шутку называет ее принцессой — глупец, я бы назвал ее королевой. А глаза? Не глаза, а изумруды, в которых застыла теплая морская волна.

Вот так-то — хотите верьте, хотите нет, но спасибо за то, что хоть выслушали.

15 марта-22 октября 1994 года г. Новополоцк — г. Брест — г. Витебск