Денис Григорьевич Хрусталёв Северные крестоносцы Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1

Введение

Чудесам Господним

На передний план выступают благородный крестоносец и святорусский богатырь, когда речь заходит о войнах в Восточной Прибалтике в XIII в. Выражения «утраченные возможности» и «реализованные преимущества» чаще всего встречаются, когда исследователь обращается к истории покорения этих земель. Здесь особенно примечательно переплетаются легендарные основы культурных постулатов таких наций, как русские, немцы, латыши, эстонцы, финны. Здесь они впервые вступили в противоборство и впервые почувствовали силу соперника. Блеск кровожадного задора европейских христианизаторов столкнулся с дремучей индукцией русской экспансии, упорный латинский прагматизм противопоставил себя глубоковерию православного Востока. Могучие эгрегоры схлестнулись на ограниченном промежутке времени фактически с 1200 по 1270 г. и на небольшом участке суши преимущественно территории современной Латвии, Эстонии, Ленинградской области и Южной Финляндии.

Нередко историки видят в событиях тех лет корни нынешних политических, культурных и социальных противоречий. Обнаруживают там корни взаимного уважения и непонимания народов, взаимного страха и интереса. На этой основе формируются идеологические концепции и политические течения, и сейчас развитые как в странах Балтии, так и в Европе, и в России. В XIII в. области и народы Восточной Прибалтики вошли в мировую историю. Борьба за их колонизацию связала северные государства на долгие годы. Плоды случившегося мы пожинаем и сейчас.

* * *

Для германца освоение Ливонии героическая страница его истории. Его предки бесстрашно несли слово Божье добрым, но не просвещенным северным язычникам. Сильные духом бюргеры оставляли свои города в уютной Средней Германии и, нашив на грубые одежды крест, отправлялись в далекие болотистые земли, где вели борьбу и словом, и делом с кровожадными нехристями и их пособниками демонами во плоти. Святость и коварство шествовали тогда рука об руку, и не всегда можно определить, чего было больше. Из ливонских лесов вышли немецкие национальные герои рыцари Тевтонского ордена, борцы за веру и основатели идеального средневекового государства. Пятна на их плащах, которые пытаются поставить зарубежные исследователи, немецкие читатели замечают редко.

Восточная колонизация была для Германии эпохой становления нации. Впоследствии именно в покоренных областях Бранденбург, Пруссия сформировался основной немецкий государственно-административный центр. Именно Прусское государство стало двигателем объединения Германии во второй пол. XIX в. именно прусские короли стали императорами возрожденного рейха. Многовековой натиск на Восток был важнейшим элементом германской национальной идеи. Культурное столкновение со славянскими и финно-угорскими народами в Средние века оформилось в цивилизаторские амбиции немецких идеологов позднейших времен: отразилось в культуртрегерстве немецких просветителей, миссионерских образах священнослужителей и нацистской мании превосходства. Клубок исторических реалий XIII в. стал базой для самых разнохарактерных политических течений нашего времени. Удачи и поражения русско-немецкого противостояния XIII в. нередко выливались в позднейший реваншизм.

Именно в лесах Прибалтики немцы осознали себя нацией. Не меньшее значение этот регион играл и в русской истории. Святой воитель Александр Невский сложился как личность и политик в ходе боев в Прибалтике. Примечательно, что как в германской, так и в русской истории было немало примеров возрождения образов противостояния XIII в. Иван Грозный в 1558 г. начал войну в Ливонии под предлогом возвращения «юрьевской дани», утраченной после захвата крестоносцами Юрьева (Тарту) в 1224 г. «Тевтонский воин» зачастую являлся пропагандистским образцом для солдат вермахта в Великой Отечественной войне, а разгром иноземцев в Ледовом побоище стал важным стимулом для советских солдат, противостоявших реанимированному «натиску на Восток» 1941–1945 гг.

Еще больше чем для русских и немцев события XIII в. имеют значение для прибалтийских народов, вступивших тогда в круг большой континентальной политики и невольно вызвавших острый цивилизационный конфликт, оформивший раскол Европы на восточную и западную, — конфессиональный, политический и культурный разлом. Отсылки к тем временам регулярно возникают в обиходной речи жителей Прибалтики, а еще чаще в среде ее политиков. Не раз приходится слышать ироничное: «Советская оккупация примирила нас с немцами». Семь веков эстонцы и латыши считали германцев своими поработителями, а когда эта обуза пала сработал «хельсинкский синдром» и превратил угнетателей в благодетелей. Действия советской власти усугубили этот альянс, вылившийся в современную колонизационную идиллию.

Вскрывая проблемы прошлого, мы помогаем решению современных задач, чистим свое зрение и добавляем света сознанию. И дело не только в отношениях с балтийскими странами. Рассматривая сюжет русско-немецкой борьбы за Прибалтику как мелкий, мы впадаем в ошибку «азиоцентризма», смысл которого в том, что формирование российской нации якобы произошло, в основном, под азиатским влиянием. Имеется также риск заметно выхолостить существо культурного размежевания, произошедшего в XIII в. Только внимательный обзор позволяет объемно реконструировать и вскрыть масштабный цивилизационный конфликт, волею судеб выбравший своим эпицентром побережье холодной Балтики.

* * *

Отношение к русским участникам столкновений в Прибалтике определяется как соперничество. Архаичному русскому данничеству противостоит технологичный европейский колониализм, редким кампаниям новгородцев — планомерное освоение территории, терпимости к верованиям местных племен — тотальная миссия и проповедь.

При этом современный российский школьник неизбежно вспомнит штамп, который поставили отечественные исследователи на указанные события: «крестоносная агрессия против прибалтийских народов и Руси». В самое тяжелое для Руси время период вскоре после монгольского нашествия ливонские немцы совершили серию попыток по отторжению русских земель на западных границах. И это не только области води и ижоры, которые к русским пока относились