окружены в Бенсалеме всенародным почетом. Выдающимся изобретателям ставят статуи, их награждают щедрыми подарками.

Устанавливая связь между развитием промышленности и развитием науки в эпоху Возрождения, Энгельс писал, что «…вместе с расцветом буржуазии шаг за шагом шел гигантский рост науки. Возобновились занятия астрономией, механикой, физикой, анатомией, физиологией. Буржуазии для развития ее промышленности нужна была наука, которая исследовала бы свойства физических тел и формы проявления сил природы».^[3]

Гениальные прозрения Кампанеллы и Бэкона появились, разумеется, не случайно. Они отвечали назревшим техническим потребностям общества, хотя и были обращены к далекому будущему. Произведения этих двух мыслителей позволяют заключить, что в европейской литературе научно-техническая фантазия получила свое первоначальное развитие в рамках утопического романа.

Это заключение подтверждается и произведениями русских писателей. В нашей литературе есть замечательные образцы научно-утопического и социально-утопического романов.

В одном из ранних утопических романов, созданных в России — в произведении В. Ф. Одоевского «4338-й год» (1840), — технический прогресс и просвещение положены автором в основу общественного развития. В России сорок четвертого века ученые нагревают и охлаждают по мере надобности атмосферный воздух, гигантские вентиляторы изменяют направление ветров, огнедышащие сопки превращены в неостывающие горны для обогревания Сибири, гужевой транспорт вытеснен «электроходами» и управляемыми аэростатами и т. п.

Знаменитый «Четвертый сон Веры Павловны» в романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?» есть выражение не только социальной, но и научно-технической фантазии. Великий революционный демократ, в отличие от подавляющего большинства представителей домарксовского, утопического социализма, не мыслил себе идеального общества будущего без высокого развития науки и техники. В социалистической России, изображенной Чернышевским, созидательный труд свободных и счастливых людей облегчают замечательные машины. Металл будущего — алюминий — заменяет в обиходе дерево и камень. Природа, преобразованная человеком, щедро отдает ему свои богатства.

Все эти произведения показывают, что научно-техническая фантастика развивается вместе с социальной утопией. В отдельных утопических романах имеются элементы научной фантастики. И, с другой стороны, во многих научно-фантастических романах (с тех пор, как этот роман сформировался в качестве самостоятельного жанра) можно увидеть черты социальной утопии — представления автора о тех общественных условиях, где найдут применение наука и техника грядущих дней.

Правомерно ли считать социально-утопические романы, в которых имеются более или менее развитые элементы научно-технической фантазии, научно-фантастическими?

Разумеется, нет. Научно-фантастический роман, как особый, самостоятельный жанр литературы, появился лишь во второй половине XIX в.; но, несомненно, возникновение этого нового литературного жанра было в известной степени подготовлено многовековой историей социально-утопического романа.

Основоположником научно-фантастического жанра иногда считают, по недоразумению, американского романтика Эдгара По (1809–1849). Поэтические грезы о великом будущем науки противоречиво сочетаются в его фантастических новеллах с откровенной мистикой и мрачнейшими пророчествами о будущем человечества. Фантазии Эдгара По далеки от настоящей науки. Этот талантливый писатель способен был представить грядущие технические достижения лишь увеличенными до гигантских размеров, но качественно неизменными по сравнению с тем, что уже имелось в его время. Например, воздухоплаватели перелетают в одной из его новелл через Тихий океан на огромном аэростате и на аэростате же, в другой новелле, совершают полет на Луну. С элементарными законами физики и механики Э. По расправляется по собственному усмотрению. Можно ли считать произведения Эдгара По научно-фантастическими? Нет, это только фантазии на научные темы, имеющие лишь внешнее сходство с научной фантастикой.

Возникновение нового литературного жанра всякий раз вызывается определенными историческими причинами, и то, что научно-фантастический роман появился на свет именно во второй половине XIX в., не является простой случайностью.

Великие технические изобретения конца XVIII и начала XIX вв. — паровая машина, паровоз, пароход, ткацкие станки и т. д. — вызвали промышленный переворот и способствовали смене форм общественной жизни.

Шестидесятые — восьмидесятые годы прошлого века, когда Жюль Верн написал свои лучшие научно-фантастические романы, были ознаменованы невиданным до тех пор подъемом научных и технических знаний, великими открытиями в биологии, физике, химии, астрономии, замечательными изобретениями, которые привели к существенным сдвигам в области материальной культуры.

Трудно перечислить даже самые выдающиеся открытия и изобретения передовых ученых XIX в. Физики Майер и Джоуль, одновременно и независимо друг от друга, сформулировали и обосновали закон сохранения и превращения энергии. Бертло окончательно освободил химию от антинаучной теории «жизненной силы». Астроном Леверье математическим путем, как говорили тогда — «на кончике пера», предсказал существование еще неизвестной планеты Нептун и указал, где ее нужно искать. Дарвин своим учением о происхождении видов нанес сокрушительный удар религиозным воззрениям в естественных науках. Основоположник русской физиологии Сеченов раскрыл физиологическую природу психической деятельности, которая до него считалась непознаваемой. Менделеев открыл периодический закон химических элементов, составляющий фундамент современного учения о веществе.

Каждое из этих и многих других великих открытий имело неисчислимые последствия и вселяло уверенность в безграничные возможности науки. Ученые теоретики помогали двигать вперед промышленное производство и технику. Бурное развитие промышленности и торговли требовало новых источников сырья, расширения рынков сбыта, дешевых рабочих рук. Капиталистические страны разжигали кровавые колониальные войны и приобщали к своим владениям еще «неосвоенные» территории в разных частях света. В африканские джунгли и австралийские дебри снаряжались одна за другой географические экспедиции. По следам отважных путешественников продвигались миссионеры, за ними шли вооруженные до зубов войска, а вслед за войсками — купцы, плантаторы и всяческие авантюристы, любители легкой наживы. Соперничество