Роберт Блох БАБУШКА ЕДЕТ НА МАРС
Я не говорю, что это правда, но и не говорю, что неправда. Все, что я знаю, это то, что Джо Сондерс рассказал мне. И вы не подумайте, что он опустился бы до вранья о таких вещах. Только не капитан Джозеф Сондерс, первый человек, ступивший на планету Марс, и единственный человек, который провел три успешных путешествия туда и обратно. После последнего «Дженерал Электроникс» устроили для него большой банкет в «Вальдорф-Астории». Это было грандиозное дело, но, конечно, вся идея была детищем «Дженерал Электроникс». Думаю, все это знают. Джо Сондерс и трое мужчин совершили первое путешествие. Затем он и высшее начальство совершили вторую поездку год спустя. Наконец наступило время третьей экспедиции, целью которой было испытание улучшенной ракеты с размещением на двадцать человек — экспедиции, призванной доказать, что полномасштабный межпланетный перелет возможен. Это не могло быть более успешным. Все завершилось за три недели — без сучков, без проблем, и все вернулись в целости и сохранности ко времени большого банкета и праздничного торжества. Что касается меня, я думаю, что это было потрясающе. На мои плечи была возложена большая ответственность, я был назначен распорядителем праздника — и представлял всех, начиная с самого Джо Сондерса, вплоть до вице-президента Соединенных Штатов. Толпа хорошо провела время. Телекамеры работали отлично. Огласка была сенсационной. После того, как все закончилось, я поднялся наверх в номер компании и увидел, что Джо Сондерс сидит на кровати и плачет над своим пивом. Я имею в виду именно то, что я сказал. Он сидел там без обуви, прижимая к себе ящик пива, и плакал. Это, очевидно, продолжалось довольно давно — у него в руке была уже шестая бутылка. — Привет, — сказал я. — Что случилось с героем-завоевателем? Он просто посмотрел на меня и всхлипнул. Капитан Джозеф Сондерс, величайшая знаменитость в мире, всхлипнул передо мной. — Закрой дверь, — выдавил он. — И найди мне открывашку, быстро. — Разве вы не используете то приспособление за дверью? — спросил я. Джо Сондерс перестал всхлипывать и впился в меня взглядом. — Прекрати такие разговоры, — сказал он. — Ты говоришь как бабушка Перкинс. — А что с этим не так? — я улыбнулся ему. — Жаль, что она не задержалась на большом банкете. Но она сказала, что должна вернуться домой, прежде чем ее домашние курочки начнут рассаживаться перед телевизором. Забавная старая девчонка. — Да уж, — Сондерс сделал еще глоток пива. — Очень смешно. — Что случилось? Ты говоришь так, как будто не очень-то жалуешь ее? Он вздохнул. — О, это не она, точно. Ты тот парень, которого я должен убить. Это была твоя идея, с которой все началось. — Началось что? — спросил я его. И вот что он тогда рассказал мне.Все началось с моего конкурса. Да, конкурс был моей идеей, и довольно хорошей. Все так и думали.
«ВЫИГРАЙТЕ БЕСПЛАТНУЮ ПОЕЗДКУ НА МАРС! ПРОСТО ЗАПОЛНИТЕ АНКЕТУ НА 50 CЛОВ ИЛИ МЕНЬШЕ. МНЕ НРАВИТСЯ ПРОДУКЦИЯ „ДЖЕНЕРАЛ ЭЛЕКТРОНИКС“, ПОТОМУ ЧТО…»Естественно, так все и было, и это нормально. Мы получили более двух миллионов анкет. Не спрашивайте меня, как они справились с задачей выбора победителя. Это было дело судей. Все, что я знал, это то, что счастливицей той вечеринки была леди. Миссис Эстер Перкинс из Армадилло, штат Айова. «Дженерал Электроникс» отправили частный самолет, чтобы забрать ее. Мы все ждали в аэропорту, когда она появится. Конечно, там была и пресса, и когда она выпрыгнула из самолета с пилотом, лампочки вспыхнули и ослепили нас всех на добрую минуту. Когда же мы смогли видеть, я думаю, Джо Сондерс довольно точно подвел итог общей реакции. Все, что он сказал, было: «О, нет!», но этого было достаточно. Эстер Перкинс была маленькой пожилой женщиной с белыми волосами и в очках без оправы. На ней было черное шелковое платье и черная шляпа с красными вишенками на макушке. И клянусь, она несла сумочку для вязания. Президент Бенсон дважды сглотнул, глубоко вздохнул и подошел к ней. — Разрешите представиться, — сказал он. — Я Таддеус Бенсон из «Дженерал Электроникс». А вы, я полагаю, миссис Эстер Перкинс? — Все верно, молодой человек. — Она сияла и протянула ему руку. — Но вы можете называть меня Бабушкой. Все так делают. А где генерал? — Генерал? — «Дженерал Электроникс». Я думала, что он встретит меня… Пресса окружила их и весьма своевременно. Я подумал, что мистер Бенсон собирается вцепиться в свой очень дорогой парик. Он повернулся к Фарли, пилоту. — Что это значит? Почему ты меня не предупредил? — Но что я мог поделать, мистер Бенсон? Мне приказали доставить леди, которая участвовала в конкурсе. Это она. И я могу сказать, что она очень хороший пассажир. Никогда в жизни не была в самолете, но она вела себя спокойно и невозмутимо, даже когда мы натолкнулись на шторм над Кливлендом. Она вязала всю дорогу — она заканчивает какие-то салфетки для своей невестки, знаете, и… — Я не хочу знать! — застонал Бенсон. — Это просто ужасно! Сондерс, что мы будем делать? Джо Сондерс пожал плечами. — Нам придется отговорить ее от этого, — сказал он. — Я не возьму ни одну старую леди в космический полет. Да ведь ей уже за шестьдесят! Можете ли вы представить, как мы сидим в каюте по десять дней в каждую сторону, наблюдая, как она вяжет свои салфетки? — Мы отговорим ее от этого, — сказал я. — Предложите ей денежное вознаграждение, что-то в этом роде. Отдайте поездку второму участнику. — Верно, — согласился мистер Бенсон. — Как только она узнает, во что ввязалась, она согласится взять наличные. Но у бабушки Перкинс были другие мысли. Мы рассказали ей об опасностях поездки той же ночью, и это ее нисколько не смутило. Мы даже провели ее на ракету и показали каюты — тесные маленькие помещения. — Почему, я думаю, что все просто прекрасно, — сказала она нам. — Видели бы вы ферму до того как умер Гомер! Не то, чтобы я была привязана к этому, но у нас не было даже такой мебели, не говоря уже обо всех этих приспособлениях. Для чего эти ремни?
Джо Сондерс рассказал ей о ремнях. Он объяснил о взлете и давлении в 10 G. Он продолжал описывать, как корабль находился в свободном падении в течение девяти дней туда и обратно. — Звучит очень интересно, — сказала бабушка Перкинс. — Я никогда не испытывала головокружения. Однажды на Ярмарке я прокатилась на Колесе Обозрения, и мне так понравилось, что я повторила. Гомер, он думал, что двадцать центов — это куча денег, но… — Пятьдесят тысяч долларов,