— Секунду, я уточню.

Девушка села обратно за стол и набрала номер лаборатории. Она говорила тихо, как будто не хотела, чтобы Роберт ее услышал.

— Сейчас за вами спустятся, — сказала она. — Присядьте вот там. — Она указала на ряд стульев, занимавших всю противоположную стену.

Роберт почувствовал себя школьником, ожидая кого-то или чего-то, сидя на стуле со сложенными на коленях руками. Он ненавидел это чувство — оно возникало каждый раз, когда он общался с коллегами. Они не воспринимали его всерьез из-за того, что он был младше всех в отделе, и теперь он надеялся, что докажет свою правоту, хоть это и стоило жизни невезучему Нику Кейву.

Ему едва удалось убедить детектива Кюмри в том, что он сам справится с задачей, несмотря на свой юный для полицейского возраст. Тот, в свою очередь, непрозрачно намекал ему, что Роберт ищет то, чего нет, из-за отсутствия опыта. Что у них в отделе каждый раз сталкиваются с подобными несостыковками, но это еще не повод открывать дело и тратить ресурсы на поиски несуществующего маньяка. Так Роберт и понял — большинство дел в этом отделении были несчастными случаями.

Главным и пока еще таинственным для него вопросом было «почему?». Зачем кому-то понадобилось убивать известного музыканта? Неужели звезды сошлись и в мире родился новый Марк Чепмен?

К Роберту подошла молодая девушка со светлыми волосами и попросила пройти за ним.

Они поднялись на лифте на пятый этаж и долго шли по длинному белому коридору со множеством дверей. На каждой двери красными цифрами обозначался номер кабинета.

Нужная дверь оказалась в самом конце коридора. Они вошли в гигантское ярко освещенное помещение с множеством столов, рядом с каждым стояли медицинские аппараты и шкафы для пробирок.

— Меня зовут Кэт, — сказала девушка, — я буду проводить анализ. Давайте вашу бутылку.

Роберт протянул ей пакет. Она взяла его и достала бутылку. Роберт машинально потянулся к ней, чтобы предотвратить порчу улики, но быстро понял нелогичность своих действий. Все отпечатки (а точнее, их отсутствие) уже сняты и отражены в отчете. Настало время взглянуть на содержимое.

— У вас есть какие-нибудь предположения — что там внутри?

— Я думаю, яд.

— Это понятно, но какой? Мы можем сделать анализ с помощью реагентов, но мы должны хотя бы примерно понимать, что искать.

— Переберите все известные яды. Цианид, стрихнин, рицин.

— У вас широкие познания.

— Я много читал об этом накануне.

— Хорошо. А какое было воздействие этого яда на организм жертвы?

— Думаю, никакого, ему отрубило голову.

— О боже, какой ужас. И почему вы уверены, что кто-то хотел его отравить?

— Бутылка была вскрыта, и на ней не оказалось никаких отпечатков. Кто-то специально их стер.

— Понятно. Будем смотреть, вы обратились по адресу. Я постараюсь распознать молекулу этого вещества, и мы сравним ее с молекулами известных ядов.

— Спасибо вам. Когда ждать известий?

— Недели три, не меньше. Это трудоемкая работа, мистер Пэл.

— Договорились. Вот моя визитка. Как только найдете что-то, сообщите.

Роберт попрощался с Кэт и вышел из помещения. Он тайно надеялся, что там окажется яд, хотя корил себя за такие мысли. В отделении давно не появлялось интересных дел, и он цеплялся за этот случай, как за последнюю тростинку. Иначе ему придется переводиться, ведь он не разделяет взглядов начальства.

Мимо него по коридору прошла женщина. Она обернулась, и он узнал знакомые черты. Он остановился, она тоже.

— Это вы? — спросила она.

— А, вы же делились со мной сигаретой. — Он подошел ближе.

— Как вы здесь оказались?

— Могу спросить вас о том же.

— Я здесь работаю.

«Еще интереснее», — подумал Роберт.

— А я здесь расследую.

— Убийство Ника Кейва?

— С чего вы взяли, что это убийство?

— Вы сами говорили.

— Действительно. А кем вы здесь работаете?

— Я — биоинформатик.

— Послушайте, — начал он, — я ведь совершенно ничего не знаю о биоинформатике.

— И что?

— Вы не могли бы… Рассказать мне об этом побольше?

— Вам стоит говорить прямо, я не понимаю намеков.

— Не хотите ли выпить со мной чашечку кофе как-нибудь?

— Вы знаете, нет, не хочу. — Она сказала это так просто, что он не сразу понял смысл ее слов.

— Ммм… а я очень хочу, — возразил он. — Возьмите хотя бы мою визитку. — Он опустил руку в портфель и выудил оттуда небольшую бумажку. — Вдруг вы когда-нибудь передумаете.

— Кто знает, — сказала она равнодушно. В тусклом свете коридора не было видно ее смущения.

— До свидания.

— Прощайте.

Роберт вышел из здания. Спуск по адской лестнице был ненамного легче, чем подъем, — его икры устали и теперь дрожали от каждого шага. Теперь, когда прошла неделя после происшествия, он смог получше разглядеть Нину. Что-то в ее облике показалось ему знакомым. Но не темные кудрявые волосы и белый халат, а что-то на уровне инстинктов. Он как будто где-то уже видел такого же человека, но в другом теле.

Глава 5

Большую часть времени Нина работала дома, за ноутбуком. Вот почему она стала биоинформатиком, а не простым биологом — тебе не нужно ничего, кроме программного обеспечения, которое умеет считать. Ее работа заключалась в предсказании. Она, как настоящий маг, строила последовательности нуклеотидов в ДНК, секвенировала их и составляла прогнозы — подействует лекарство на человека или нет. Ее прельщало заниматься такой наукой. Осознание того, что ты, сидя дома, решаешь судьбу человечества — безусловно, благотворно влияет на самооценку.

Сейчас в совете ученых «Элайн Фарма» работали над созданием универсального лекарства от опухолевых клеток. Не так давно группа британских биологов обнаружила ген, отвечающий за рост мягких тканей, и компания «Элайн Фарма» тут же взялась за дело — необходимо было проработать молекулу такой структуры, которая бы идеально влияла на мутировавший ген, останавливая развитие рака или любых других опухолей.

В ходе этой напряженной работы Нине приходилось практически каждый день являться в офис, чтобы показывать свои результаты работы и видеть результаты работы молекулярных биологов.

Она пришла на работу к шести часам утра и уже целый час мучилась от дикой сонливости. Сегодня ей не удалось поспать, потому что всю ночь она думала о том, как встретилась накануне с Робертом, и не могла решить, нужны ли ей эти отношения. Эдди говорил, что не нужны. Но ведь Эдди любит ее, как он мог сказать другое?

Она сидела в самом конце