сделать этого даже ради спасения собственной жизни.
— Милый Дольф. У нас на Джеме очень много горячих проблем. Ты знаешь, сколько бродит диких стай кринпитов? Кринпитов, которые впали в дикое состояние? Подземников, которые стали совершенно неуправляемыми и бесполезными? Наш долг...
— У нас долг перед человечеством!
— Да, конечно. И мы выполняем его. Наши предки отдали жизнь, чтобы спасти нас, и мы строго блюдем Шесть Принципов. У нас нет тирании, национализма, расовых распрей. Мы не насилуем Джем, мы служим его процветанию. Мы экономим его ресурсы, а на Альфе снова развивают индустрию, и с ней возрождается все зло технологической цивилизации.
— Боже! — воскликнул Дольф.— Ресурсы! Да мы пальцем не пошевельнули, чтобы тронуть их! Ты знаешь, что горючее образуется быстрее, чем мы используем его?
— Прекрасно! Но будь разумен, Дольф, дорогой! Зачем ты портишь мне праздник своими глупыми идеями? Предположим, что кто-то примет твои предложения. Кто будет разрабатывать ископаемые минералы?
— Кринпиты! Подземиики! Люди! Машины! Я не знаю. Если кто-либо не захочет работать, надо его заставить!
Мускарт была ошарашена.
— Ты испортил мне праздник. Какой стыд!—-Упрямый подросток и неумелая сиделка — ее праздник испорчен, еще не начавшись. Дольф ее любимый сын. Она восхищалась его легким телом, быстрым умом. Но как он может не принимать этот рай и не быть в нем счастливым, как все остальные?
Каникулы Дольфа тоже были испорчены, и он, злой и растерянный, сел на каменную скамью, даже не слыша веселого пения вдали. Если бы он сумел заставить ее понять!. Покорение Джема дорого обошлось людям. И не только в первый ужасный год. В первые десять лет произошло еще несколько вспышек Кунга. Было восемь вспышек, и только две или три из них обошлись без страшных последствий. Людям пришлось вынести многонедельное заточение под защитным куполом, страшный голод в течение следующих полутора лет, пока планета не восстановила себя. Стоило ли людям платить жизнями за существование на такой планете?..
Подземник с четырьмя садовниками-кринпитами, панцири которых были покрыты блестящим праздничным лаком., прошли мимо Дольфа. Внезапно он услышал вдали песню.
Черт бы пробрал это время радости, думал он. Время самоубийц! Время медленной смерти в довольстве, когда вся остальная Галактика благодаря достижениям технологии стремится Бог знает куда! Ярость боролась в нем с праздничным настроением. Но постепенно ярость отступила. Дольф вдруг вспомнил, что нес подземник,— бледно тлеющий ультрафиолетовый факел, и решил пойти к рождественскому дереву. Кринпиты уже растащили по сторонам скамьи и столы для пикников, чтобы освободить пространство. После этого они удалились. Подзем-ники установили факелы по местам и ожидали распоряжений. На дереве привязанные шаристы распевали свои сладкие песни. Молодые люди складывали возле дерева одежду и бежали к украшенному стволу. — Пора начинать! — закричали все, и шаристы затянули песню «Добрый король Венцеслав». Подземник поджег факелы. Шаристы все как один вздрогнули, и душистые нити полились на землю. Под рождественским деревом пары сплелись в экстазе традиционного Кольца. И Дольф не смог устоять. Ярость погасла. Рождество победило. Он скинул одежду и бросился к дереву. «Зачем сражаться за Утопию?» — думал он. В этот момент в нем кончился процесс взросления. И начался процесс умирания. Что, по сути, одно и то же.
Спаси всех нас от сил Сатаны,
Когда мы уйдем звездным путем...
Черт бы пробрал это время радости, думал он. Время самоубийц! Время медленной смерти в довольстве, когда вся остальная Галактика благодаря достижениям технологии стремится Бог знает куда! Ярость боролась в нем с праздничным настроением. Но постепенно ярость отступила. Дольф вдруг вспомнил, что нес подземник,— бледно тлеющий ультрафиолетовый факел, и решил пойти к рождественскому дереву. Кринпиты уже растащили по сторонам скамьи и столы для пикников, чтобы освободить пространство. После этого они удалились. Подзем-ники установили факелы по местам и ожидали распоряжений. На дереве привязанные шаристы распевали свои сладкие песни. Молодые люди складывали возле дерева одежду и бежали к украшенному стволу. — Пора начинать! — закричали все, и шаристы затянули песню «Добрый король Венцеслав». Подземник поджег факелы. Шаристы все как один вздрогнули, и душистые нити полились на землю. Под рождественским деревом пары сплелись в экстазе традиционного Кольца. И Дольф не смог устоять. Ярость погасла. Рождество победило. Он скинул одежду и бросился к дереву. «Зачем сражаться за Утопию?» — думал он. В этот момент в нем кончился процесс взросления. И начался процесс умирания. Что, по сути, одно и то же.