местах их просто не осталось. Русский Союз — последнее прибежище анархистов. Не знаю, может в силу исторических традиций, но у русских нет экстрадиции…
Я вскочил. Беспилотник — это серьезно. Термобарические ракеты выжгут базу в один миг. — Ладно. Давай запустим быстренько эти твои штуки, и свалим… В её глазах заплескалось отчаяние. — Мы не успели заправить ракеты! Топливо будет наливаться минимум пару часов, потом нужно запустить турбонасос, вытеснительную систему… Черт… Как раз этим я и собирался заняться. — Выведи мне на экран этот беспилотник, и уходи, уплывай на амфибии. Под водой тебя не найдут… Я прослежу за топливом. Панда бросилась мне на шею. Задышала в ухо, очень жарко, я обнял её обтянутую курткой спину, и вдохнул запах волос… — Не получится. — прошептала она. — Слишком мало времени… Прижалась ко мне всем телом, натянутым, как струна. — Я… попытаюсь. Её ладошки у меня под майкой, на спине, были сухие и теплые. — У меня есть план. — она отступила, заглянула мне в глаза, не отпуская… — Я на амфибии отвлеку беспилотник… — Нет! — я не дал ей договорить. — Нет! — Послушай, Макс! Это важно! — теперь перебила она. — Важнее всего, что здесь было, понимаешь? Я смотрел на неё, беззвучно шевеля губами. Уже зная, что её не остановить, но на что-то надеясь. На чудо? На случай? — Я их уведу… Тогда тебе хватит времени. Она улыбнулась, и снова прижалась ко мне. Прошептала, уткнувшись носом в плечо: — Ты забыл одну мелочь, мой милый: ракеты придется запускать вручную. Я не успела починить дистанционку. Там есть панель для проверки систем… С неё тоже можно запустить, только она находится прямо в шахте. Я закрыл глаза. В момент зажигания пламя заполнит шахту целиком… — Ладно. Я это сделаю. Для тебя… Язык прилип к гортани. «Значит, судьба…»
— Послушай! — она трясла меня за плечи. — Доверься мне! Ты слышишь? Это очень, очень важно, просто сейчас нет времени… Ты… мне веришь? Я молча кивнул. — Знаешь, это судьба. То, что я тебя нашла… Я только сейчас поняла, если б не ты — ничего бы у меня не вышло… Я была слишком самоуверенная, несмотря на ошибки… Представляешь, тебя я тоже считала ошибкой! — А теперь? — лицо онемело. Я не мог даже моргнуть. — Я люблю тебя. — до меня не сразу дошел смысл. — Как это? — Как у всех, дурачок! — она рассмеялась, и стала меня целовать. Перехватило дыхание. Вспомнил, как веду пальцами по её голой спине, ощущая острые бугорки позвонков, как ложатся в ладони её маленькие ягодицы, какие мягкие, соленые у неё губы…
— Макс! Мне пора! Тайфун вот-вот уйдет, ветер стихнет, и они будут здесь. Мы должны успеть, обязаны! Я уведу их за собой, по поверхности. Но… как только самолет закончит со мной, он вернется уничтожить улики. Это частная компания, они не оставляют свидетелей… — Я всё сделаю. Не беспокойся. В голове пусто. Перед глазами почему-то удивленное лицо Карпова… — Верь мне, всё в наших руках! Она сделала шаг назад, но я не отпустил. Стал целовать её щеки, губы, глаза… Сердце бьется ровно и гулко, она улыбается, смотрит сияющими глазами. Затем разворачивается, и бежит в ангар. В этот миг я чуть не бросился за ней. Вцепился в шершавую стену и сжал челюсти, стараясь не закричать. Вот её силуэт скрылся за поворотом… Послышался негромкий гул мотора амфибии… Пора идти.
…В ракетах не было боеголовок. Это — самое главное. Появившись на базе, конечно же, первым делом Панда полезла к ракетам. Вместо ядерной начинки емкости содержали бактерии, биологическое оружие. Смертельный штамм холеры — секретный проект «Возмездие», на случай проигрыша Советским Союзом ядерной войны. Она ввела к ним своих репликантов и холерный вибрион послужил питательной средой, основой для размножения вируса… Последние на земле ракеты явились началом новой эры, а не завершающим звеном ядерного апокалипсиса. Нажав кнопку, я отправлю в полет надежду. Шесть возможностей человечеству вновь обрести мир… А я, сгорая в пламени ракетного выхлопа, наконец избавлюсь от навязанного еще в прошлой жизни предназначения.
…Мы разговаривали всё время, пока она неслась по волнам, уводя беспилотник от базы, наперегонки со смертью. Даже смеялись… У меня в груди рвалось сердце, когда я слышал её голос, такой близкий, как будто она рядом… Но, глядя на шкалу заполнения топлива, улыбался. Неожиданно разговор оборвался — как будто прервалась телефонная связь, только без гудков…
Судорожно замигал индикатор — беспилотник повернул к базе. Вспомнил, что хотел прочесть «Отче наш», как учила бабушка в детстве, но времени не осталось. Господь меня простит. Наверное.
…Ну… Поехали!..
Я вскочил. Беспилотник — это серьезно. Термобарические ракеты выжгут базу в один миг. — Ладно. Давай запустим быстренько эти твои штуки, и свалим… В её глазах заплескалось отчаяние. — Мы не успели заправить ракеты! Топливо будет наливаться минимум пару часов, потом нужно запустить турбонасос, вытеснительную систему… Черт… Как раз этим я и собирался заняться. — Выведи мне на экран этот беспилотник, и уходи, уплывай на амфибии. Под водой тебя не найдут… Я прослежу за топливом. Панда бросилась мне на шею. Задышала в ухо, очень жарко, я обнял её обтянутую курткой спину, и вдохнул запах волос… — Не получится. — прошептала она. — Слишком мало времени… Прижалась ко мне всем телом, натянутым, как струна. — Я… попытаюсь. Её ладошки у меня под майкой, на спине, были сухие и теплые. — У меня есть план. — она отступила, заглянула мне в глаза, не отпуская… — Я на амфибии отвлеку беспилотник… — Нет! — я не дал ей договорить. — Нет! — Послушай, Макс! Это важно! — теперь перебила она. — Важнее всего, что здесь было, понимаешь? Я смотрел на неё, беззвучно шевеля губами. Уже зная, что её не остановить, но на что-то надеясь. На чудо? На случай? — Я их уведу… Тогда тебе хватит времени. Она улыбнулась, и снова прижалась ко мне. Прошептала, уткнувшись носом в плечо: — Ты забыл одну мелочь, мой милый: ракеты придется запускать вручную. Я не успела починить дистанционку. Там есть панель для проверки систем… С неё тоже можно запустить, только она находится прямо в шахте. Я закрыл глаза. В момент зажигания пламя заполнит шахту целиком… — Ладно. Я это сделаю. Для тебя… Язык прилип к гортани. «Значит, судьба…»
— Послушай! — она трясла меня за плечи. — Доверься мне! Ты слышишь? Это очень, очень важно, просто сейчас нет времени… Ты… мне веришь? Я молча кивнул. — Знаешь, это судьба. То, что я тебя нашла… Я только сейчас поняла, если б не ты — ничего бы у меня не вышло… Я была слишком самоуверенная, несмотря на ошибки… Представляешь, тебя я тоже считала ошибкой! — А теперь? — лицо онемело. Я не мог даже моргнуть. — Я люблю тебя. — до меня не сразу дошел смысл. — Как это? — Как у всех, дурачок! — она рассмеялась, и стала меня целовать. Перехватило дыхание. Вспомнил, как веду пальцами по её голой спине, ощущая острые бугорки позвонков, как ложатся в ладони её маленькие ягодицы, какие мягкие, соленые у неё губы…
— Макс! Мне пора! Тайфун вот-вот уйдет, ветер стихнет, и они будут здесь. Мы должны успеть, обязаны! Я уведу их за собой, по поверхности. Но… как только самолет закончит со мной, он вернется уничтожить улики. Это частная компания, они не оставляют свидетелей… — Я всё сделаю. Не беспокойся. В голове пусто. Перед глазами почему-то удивленное лицо Карпова… — Верь мне, всё в наших руках! Она сделала шаг назад, но я не отпустил. Стал целовать её щеки, губы, глаза… Сердце бьется ровно и гулко, она улыбается, смотрит сияющими глазами. Затем разворачивается, и бежит в ангар. В этот миг я чуть не бросился за ней. Вцепился в шершавую стену и сжал челюсти, стараясь не закричать. Вот её силуэт скрылся за поворотом… Послышался негромкий гул мотора амфибии… Пора идти.
…В ракетах не было боеголовок. Это — самое главное. Появившись на базе, конечно же, первым делом Панда полезла к ракетам. Вместо ядерной начинки емкости содержали бактерии, биологическое оружие. Смертельный штамм холеры — секретный проект «Возмездие», на случай проигрыша Советским Союзом ядерной войны. Она ввела к ним своих репликантов и холерный вибрион послужил питательной средой, основой для размножения вируса… Последние на земле ракеты явились началом новой эры, а не завершающим звеном ядерного апокалипсиса. Нажав кнопку, я отправлю в полет надежду. Шесть возможностей человечеству вновь обрести мир… А я, сгорая в пламени ракетного выхлопа, наконец избавлюсь от навязанного еще в прошлой жизни предназначения.
…Мы разговаривали всё время, пока она неслась по волнам, уводя беспилотник от базы, наперегонки со смертью. Даже смеялись… У меня в груди рвалось сердце, когда я слышал её голос, такой близкий, как будто она рядом… Но, глядя на шкалу заполнения топлива, улыбался. Неожиданно разговор оборвался — как будто прервалась телефонная связь, только без гудков…
Судорожно замигал индикатор — беспилотник повернул к базе. Вспомнил, что хотел прочесть «Отче наш», как учила бабушка в детстве, но времени не осталось. Господь меня простит. Наверное.
…Ну… Поехали!..