моей порядочности.

Мне нужно еще 70 рублей. С января я буду иметь место — мне почти наверное обещали — буду иметь место рублей в 40 ^[40]. И я буду выплачивать Вам по 10 рублей в месяц.^[41]

Тогда уж я выплачу и те 20, взятые мною раньше ^[42]. Иначе я не могу, к несчастью. Когда я брал у Вас деньги весною ^[43], я рассчитывал на сестру ^[44], но она потеряла место и ей самой трудно.

Мои обстоятельства очень изменились со времени нашей последней встречи.

Денег, о которых я говорил Вам, не оказалось, об университете думать нечего. Если мы увидимся и если Вы захотите, я расскажу Вам обо всем, только это тяжело и неинтересно. Пишите, пожалуйста, сюда заказным.

Георгий Иванов.

Почтовая станция Гедройцы, Виленской губ. Г. В. И.

6. Н. С. Гумилеву^[45]

<Весна 1913>

Многоуважаемый Николай Степанович,

Прошу Вас, поместите, если найдете возможность, в «Аполлоне» мое письмо.^[46] Посредством него я хочу отделить свое имя от ряда новых выступлений футуристов^[47], которые, как мне сообщили, готовятся в ближайшем будущем ^[48]. Манифест «Ego» рассылается до сих пор ^[49], и так как я ничем не подчеркнул своего выхода из «ректориата»^[50], многие, вероятно, сочтут меня участником вышеупомянутых скандальных выступлений.

Преданный Вам

Георгий Иванов.

Летний адрес: Почт<овая> ст<анция>Гедройцы, Виленской <гу6.>.

7. А. А. Блоку^[51]

< Начало марта 1914>

Многоуважаемый Александр Александрович.

Прилагаю корректуру моей повести, которая будет напечатана в апрельской книжке. Я Вам должен 45 рублей, и вот, если Вам не трудно, пришлите мне еще 15 сейчас^[52], я в них очень нуждаюсь. Если Вас не затруднит это, значит я буду должен 60. За повесть следует 150 р. — и мне будет легко отдать эти деньги в середине апреля^[53]. Вы понимаете, — только то, что в близком будущем я смогу заплатить Вам свой долг, — позволяет мне к Вам обратиться с этой просьбой.

Георгий Иванов.

Если Вас не будет дома — оставьте, пожалуйста, у <нрзб.>. Я приду завтра днем.

8. А. А. Блоку^[54]

<Начало лета 1914>

Многоуважаемый Александр Александрович,

У меня есть Ваша книга с надписью — на память о разговоре 5 марта^[55] — может быть, Вы помните немножко этот разговор. Мы его не кончили, и был это не разговор собственно, а томление. Я заходил к Вам несколько раз с целью его продолжит, но попадался как-то все неудачно. И вот теперь, если, конечно, у Вас есть желание и время, не продолжим ли мы его? Я так часто в ужас прихожу при мысли, что я бездарность, самая жалкая бездарность, из таких, про которых говорят, что «он вообще одарен…» и нет-нет ночью да и выплывет в душе убедительная и склизкая рожа этого сознания. Но дело собственно не в том, что бездарность, а в том, что не знаешь, как жить, как думать, пусть мальчишка я, но Господи, хочется же жить не <нрзб> верить хочется. А во что? И как?

Но хочешь дать себе ясный отчет во всем и нет сил, потому что в душе одно томление — о чем-то из чего-то. Александр Александрович. дорогой, понимаю я, что глупости у меня выходят. может быть, но <нрзб.> душа, честное слово, несмотря ни на что. Напишите мне, если можете, напишите мне что-нибудь, ну что же делать мне. Пишу я Вам так, потому что не умею выражать. И не перечитываю даже, но верьте, что искренно пишу.

Вас уважающий

Г. Иванов.

Адрес на об. стороне листа.

Почтовая станция Гедройцы Виленской губернии. Георгию Влад<имировичу> Иванову.

Только пишите, пожалуйста, заказным, а то пропадают здесь часто письма, но к Вам заказным почему-то не принимаются.

9. М. А. Зенкевичу^[56] <Сентябрь 1916>

Милый Миша,

Цех — возродился, под названием «Второй цех поэтов»^[57]. Из старых членов участвуют А. Ахматова, Гумилев, Кузмин, Лозинский, Мандельштам, я — и чрезвычайно важно, чтобы участвовал ты^[58]. В этот новый цех, где, кроме нас, будет ряд молодых поэтов, мы должны войти этой дружеской группой и образовать то же тесное ядро, что и в 1 цехе. С Городецкий, Гиппиус, Гедройц, Грааль, Бруни — естественно отпадают^[59], но очень жаль, что не мог привлечь Нарбута из его Черниговской пустыни^[60]. Ты знаешь, как огорчит всех нас твое отсутствие на 1 собрании возрожденного цеха, как твое имя украсит это первое собрание, как, наконец, твои друзья настроены продвигать тебя в «Аполлон», хотят тебя обнять и услышать твои стихи — и ты прийдешь!

Цех состоится 20 — в 9 часов вечера — Верейская 11, кв. 2, у Адамовича. ^[61]

Крепко жму твою руку.

Георгий Иванов.

10. М. А. Кузмину^[62]

<Начало апреля 1918>

Дорогой Михаил Алексеевич,

Второй раз захожу к Вам — так неудачно. Моя просьба, – такая же как и прошлый раз, которую Вы не исполнили. Во вторник опять Арзамас^[63], «согласитесь и не обманите». Я обязательно зайду к Вам еще раз, чтобы условиться. Искренне любящий Вас

Георгии Иванов.

11. А. А. Блоку^[64]

<Начало марта 1919>

Многоуважаемый Александр Александрович,

Я беспокою Вас этим письмом, чтобы исправить сделанную иной оплошность.

В переданной Вам на просмотр Союзом Писателей^[65] — моей книге «Горница»^[66] — включен сборник военных стихов ^[67]. Я не перечеркнул стихотворений, которые не войдут в «Горницу» из этого сборника, а таких, разумеется, большинство. Из всего сборника войдут стих<отворения> «Георгий Победононосец», «Песня кружевницы» и отдел «Столица на Неве» за исключением двух стихотв<орений> «О, заповедная столица…»(1–е в цикле) и «Бронзовые полководцы». Так что из всего сборника военных стихов в «Горницу» предназначается всего 6 стих<отворении>.

Н. С. Гумилев говорит, что предупредил Вас об этом, но я боюсь, что он сделал это не ясно, т. к. сам не знал, какие стихи включены мной.

И еще — очень прошу Вас не задержать мою книгу — а просмотреть. Вы понимаете, конечно, как мне это важно.

Простите за беспокойство

Искренно Ваш Георгий Иванов.

12. И. А. Бунину^[68]

18 мая 1929. 13, rue Franklin XVI ^[69]

Дорогой Иван Алексеевич,

Извините, пожалуйста, за неприличную бумагу — приличная вся вышла, а новую можно купить только во вторник, т. к. в понедельник праздник^[70]. Чтобы не откладывать ответа на Вашу любезную открытку — пишу уж на этой.

Спасибо за обещание прислать книгу^[71] — только исполните его. Мне очень хочется перечесть снова Ваши стихи и иметь всегда их под рукой. Я видел