Анка откинула пышные светлые локоны со своих тонких плеч, ее сломанная магическая подпись все еще соответствовала подписи Лукана, указывая на их разорванную связь.
— Кажется, его нигде нет, — сказала Анка, явно разочаровавшись. — Я призываю его с наступления сумерек.
— Дела Совета. Что тебе нужно? — огрызнулся Герцог.
Анка сжала губы, послала Лукану еще один неопределенный взгляд, а потом снова обратилась к Герцогу.
— Шок рассказал мне кое-что тревожное. Я… Я не могу держать это в себе. Слишком много людей, за которых я… волнуюсь.
Герцог показал ей на стул в дальнем конце стола. Анка села, Сабель и Лукан тоже. Он не отпустил руки Сабель, и та знала, что Лукану нужна поддержка. Он мог обратиться к ней, потому что это было удобно, и она ничего не ожидала взамен, но его сердце принадлежало Анке.
— По словам Шока, Анарки планируют напасть на вас сегодня вечером, где-то до полуночи.
Сейчас было только чуть больше восьми.
Сабель открыла свой разум немного больше для Анки. Женщина не врала, и она действительно пыталась сообщить это Брэму. Они игнорировали входящие сообщения и звонки, не зная, что с ними делать. Негодники!
Герцог застыл.
— Ты уверена? Сегодня ночью?
Она кивнула.
— Я предупредила вас, как только смогла.
— Почему мы должны тебе верить? — безучастно спросил Айс.
Ее янтарные глаза загорелись.
— Я рискую жизнью, чтобы быть здесь.
Учитывая страшное признание Анки, Сабэль нисколько не сомневалась в ней, и она восхищалась женщиной за ее мужество. Но одного Сабэль не понимала.
— Зачем ты трахаешься с врагом, если он работает на монстра, который изнасиловал тебя? — прорычал Лукан. — Особенно, если нанесешь ему удар в спину?
— Очевидно, что ты тоже не был один, — стрельнула в ответ она огненным взглядом. Боль разрывала Сабэль от каждой мысли Анки. Женщина сложила руки на столе и собралась.
— Ты не понимаешь, что со мной сделал Матиас.
— Я знаю, что он сделал.
Сожаление сквозило в тоне Лукана.
— Ты не представляешь, как мне жаль, что меня там не было, чтобы защитить тебя.
— То, что сделал Матиас, изменило меня. Я… Я не могу вспомнить наши клятвы, не могу просто возобновить жизнь как счастливая жена. Я не могу притворяться, что я в норме…
— Прошлое не имеет значения. Ничего из того, что он сделал, не меняет тебя в моих глазах, — поклялся Лукан. — Что ты делаешь с Шоком…
— Ты ожидаешь, что я буду той же женщиной, какой была до того, как меня забрали. Нет. Я не могу отменить этот факт, даже для тебя.
— Думаешь, я не справлюсь? Или ты больше не доверишь мне защищать тебя?
Анка закусила губу.
— Я не могу обсуждать это сейчас.
Лукан так внезапно встал, что его стул опрокинулся, с грохотом упав на пол. Мужчина ушел, хлопнув дверью.
Анка вскочила, чтобы догнать его… но одумалась. То, как она наблюдала за отступлением Лукана, ее мысли, пронизанные грустью и нерешительностью, заставили сердце Сабэль сжаться.
Герцог прочистил горло.
— Мне жаль. Продолжай.
Анка, казалось, была готова заплакать.
— Мне жаль, что вызвала проблемы.
— Нисколько. Что еще ты можешь рассказать об этой атаке? Сколько их? Где, около усадьбы? Чего они добиваются?
— Большой группой. Шок не сказал, сколько. Я не знаю, как они планируют напасть. Может быть, Шок знает…
Она всхлипнула.
Очевидно, что видеть бывшего любовника, когда он стал другим, было непросто.
Как и Лукан, Сабэль задалась вопросом, почему Анка осталась с Шоком. Теперь она поняла: Анка нашла его более удобным для жизни в это трудное время, учитывая положение Шока в обществе и его взгляды на жизнь.
— Им нужен Дневник Апокалипсиса, — пробормотала Анка.
Сабэль зажмурилась. Будь проклята Морганна Ле Фей за создание оружия, за обладание которым волшебники охотно сражались и умирали с момента его повторного обнаружения менее двух месяцев назад. Пятнадцать сотен лет нахождения в тайне так сильно раздули легенду книги, что люди будут делать все, чтобы получить ту в свои руки.
— Матиас не может её использовать, — отметила Сабель.
— И он это знает. Он мужчина.
Анка кивнула.
— Они планируют забрать одну из женщин из этого дома.
— Он не получит ее.
Сабэль обернулась на громкое заявление. Айс. Его защищающий взгляд был таким же ощутимым, как ласка. Она сглотнула.
— Конечно, нет, — заверил Герцог. — Сабэль слишком важна для нашего дела.
Айс пронесся вокруг стола, пока не остановился рядом с ней, всего в нескольких дюймах, ее окутало тепло его тела.
— Пока я дышу, он ее не заберет.
Герцог обратился к ней с молчаливым вопросом, но Сабэль проигнорировала его. Защитная реакция Айса была похожа на защиту пары. Естественно, Герцогу было интересно узнать, что происходит между ней и Айсом. Их союз был бы ничем иным, как потрясением.
По слухам, Айс давно сошел с ума. Многие шептались, что он обладал жестоким нравом. Сабэль не знала, почему именно; она не видела, чтобы Айс вел себя неправильно или странно, но Брэм приложил много усилий, чтобы держать расстояние между ней и воином, которого он представлял, как неизбежное зло. Слуги избегали его, не рискуя смотреть в его безумные глаза, видя там, как им казалось, только насмешку над их страхом. Но когда он смотрел на нее, его взгляд выражал совсем другое.
Сабэль с тревогой посмотрела на Герцога, молясь, чтобы он и другие приписали собственническое поведение Айса его предполагаемому безумию. Каким бы ни был его мотив, она не могла принять ничего, что мог предложить Айс… независимо от того, насколько все внутри нее хотело этого.
— Я буду в порядке, — прошептала она Айсу, осмелившись взглянуть на него через плечо.
Тем не менее, он задержался рядом с ней так близко, что она поклялась, что могла услышать его сердцебиение,