Наталья Порядина

ЗАПАХ СОЛНЦА

Рассказы

Шел твомбой по городу

Шел трамвай по городу. Шел твомбой до Сольного собора. До Смольного. Шел собор по городу. Тьфу, совсем вы меня затупали. Запутали, то есть.

И вдруг сломался. И вот всех высадили на улицу, и все стали ждать такси. Мальчик за дяденькой, газетка за тетенькой, будка за дворником, стриж на антенне. Образовалась целая очередь. И все ждали такси. Да, ну это я уже говорила.

Тут подъехала желтая канарейка и всем помахала рукой. И все начали радостно садиться в такси. Только тетя с газеткой остались, сказали, что пойдут в парикмахерскую.

А всем нужно было ехать в Смольный Собор. И вот едут они по городу, и вдруг из-за угла выглядывает Смольный Собор. И стрижик закричал: «Смотрите, собор, нам здесь выходить!» И вдруг собор выглядывает из-за следующего угла. Проехали они еще чуть-чуть, – и снова собор увидели, у остановки. Только купол громадный, а все остальное – где-то внизу, как будто они оказались на огромной горе. Хотели было все выйти, но таксист закричал: «Смотрите, снова собор!» – и забибикал от неожиданности на ажурный крест неимоверных размеров на куполе, мелькнувший спереди из проулочка.

Тогда они вышли из машины и стали осматривать окрестности. Оказалось, что куда ни взгляни – повсюду собор, выглядывает изо всех окон, отражается в них и заслоняет тенью куполов вечернее предзакатное небо. И они поняли, что они со всех сторон собором окружены. Тут таксисту на голову слетела маленькая оранжевая птичка. Он хотел было ее поймать за хвост, но она вспорхнула и перелетела на плечо девочке в белом фартучке и в зеленых носочках. Потом птичка вспорхнула и влетела в двери соседнего колбасного магазина, и когда таксист хотел вбежать вслед за ней, то наскочил на стеклянную дверь, и она ударила его с в лоб. Он не сдержался и пнул ногой окрестную водосточную трубу так, что она отозвалась глухим грустным звоном. И тут все посмотрели на небо. Купола сгустились, что тучи, и стали на глазах вырастать и надвигаться со всех сторон. Когда купола загородили все небо, все поняли, что находятся внутри одного большого-пребольшого купола и теперь они взаперти.

В тишине прозвенела монетка. Это дворник полез в карман за котлеткой, чтобы дать ее пробежавшему мимо и засмеявшемуся котенку. Оранжевая птичка взлетела в небо, пролетела сквозь рассеивающиеся купола, как сквозь дымовую завесу. Это напоминало эффект «Фотошопа». Тогда все поняли, что нужно сделать еще что-нибудь доброе, чтобы купола раздвинулись окончательно и освободили город. И все начали целоваться и клясться друг другу в вечной любви.

Оказалось, что собор сгустился над городом и перекрыл собою все улицы, потому что жители долгое время творили всякие злые дела, а на собор не обращали внимания. И собор решил их перехитрить: стать таким громадным, чтобы его не смогли не заметить. И наконец закрыл собою весь город.

Но смеющийся котенок с оранжевой канарейкой так понравились девочке в зеленых носочках, что она обещала никогда больше не опаздывать в школу и всегда надевать в мороз меховую шапочку.

Шел трамвай по городу. Шел твомбой до Сольного собора. До Смольного. Шел собор по городу. Ой, кажется, что-то я неправильно нарисовала. Шел тарамвай до Смольного Собора, а потом взлетел оранжевой канарейкой. Голубой и оранжевый. Да, вот так, точно.

17.03.2013

Самые знаменитые новостройки Питера

В последние десять лет Петербург захватило активное домостроительство. Сначала мы просто строили квартиры по всему городу, так что скоро можно было уже проделать маршрут по памятным достопримечательностям и нами созданным дизайнам. Потом стали давать новым, еще не существующим домам, имена.

В самом сердце Питера рядом со Смольным собором надлежало быть созданным элитному кварталу «Дворянское гнездо». Рядом с ним по соседству мы задумали комплекс «Отцы и Дети». Все наши творения отличались возвышенной архитектурой, королевскими видами из окна и продуманным ландшафтным дизайном. В районах новостроек располагались такие сооружения, как «Первая Любовь» и «Легкое Дыхание», венчал же город таунхаусный кондоминиум «Вешние Воды». Авторские права на все эти названия принадлежали нам, так как у Тургенева не было наследников.

Зато все квартиры с отделкой мы планировали окрестить «Униженные и оскорбленные». Один раз купив квартиру с отделкой, мы навсегда запомнили, каково было первым делом ее отдирать. А несколько башен, так удобно расположенных на насыпи в Финском заливе перед строящейся кольцевой, громады из пеноблоков под названием «Я – Романтик! – квартиры с отделкой, мебелью и техникой», – мы предложили переименовать в «Последний день Помпеи» или «Девятый вал».

Где-то, несомненно, в нашем годе подобало быть комплексу «Белые Ночи» – бело-шоколадной симфонии, как символу Петербурга, напоминающей силуэтом Петропавловку… Архитектура была нашей поэзией, нашим признанием в любви городу и друг другу.

Но высшим пилотажем было еще и проектировать наши будущие шедевры, так, большинство зданий мы оборудовали зеркальной крышей, чтобы мы могли приземляться на них по ночам, облетая свои творения, и в этом зеркале отражался озаренный предзакатным пламенем город. Мы посылали оттуда в виде звезд сигналы в космос, а из космоса нисходило в виде звезд благословение, и все наши дома по ночам, окаймленные звездами, и без подсветки начинали светиться, образуя единый световой рисунок с надписью «Петербург» для пролетающих самолетов. Таким образом, мы работали кем-то вроде фонарщиков.

Хотя подсветку следовало делать, несомненно, и так, наподобие как на уникальном в Питере здании Ленэнерго, по которому, как по подводному аквариуму, бежали морские переливы, страны и города, воспоминания о будущем, а также наши мысли и мечты.

Мы сочиняли чудеса. Мы строили дома усилием воли, как добрые волшебники.

Приходилось по ночам исправлять недостатки уже существующих. Одна французская компания возвела дом с громкой рекламой «Переезжаю в Париж!» – раскрасив три корпуса единого длинного фасада в серый, белый и желтенький, не догадавшись выбрать цвета французского флага: синий, белый и красный. Дом пришлось перекрашивать нам, что мы сделали за одну ночь, усыпав его, как полагается, звездной пылью – крохотными звездочками, которые становились видны только ночью. Наутро на обновленный дом пришел посмотреть весь город, он стал городской достопримечательностью с