Абд-ру-шин В Свете Истины. Послание Граля. Том III

В стране предрассветного сумрака

Заглянем, о человеческая душа, в эфирно-вещественное царство! Промчимся по стране теней, не задерживаясь там надолго — я ведь уже говорил о ней. В этой стране приходится пребывать тем, кто еще слишком глуп для того, чтобы правильно воспользоваться своим эфирно-вещественным телом. А это как раз все те, кто чересчур умничал здесь, на Земле. В эфирно-вещественном царстве они немы, слепы и глухи. Причина этого в том, что земному рассудку, порожденному грубо-вещественным телом, закрыт путь в эфирную вещественность. Будучи привязан к Земле, он вообще не может переступить ее узких пределов.

Сразу же после земной смерти человеческая душа осознает первые последствия своего великого заблуждения. В эфирно-вещественном царстве она оказывается неприспособленной, беспомощной и слабой гораздо более, чем новорожденный младенец на грубо-вещественной Земле. А посему такие души называют тенями. Они, хотя и ощущают свое бытие, но не в состоянии осознать его.

Но оставим в покое глупцов. На этой Земле они знали все лучше всех и именно поэтому наговорили немало вздора. Теперь им пришлось умолкнуть. Мы на уровне предрассветного сумрака! До нас доносится шепот, вполне гармонирующий с обступившим нас бледным сумраком, сквозь который пробиваются неясные очертания холмов, лугов и кустов. Все здесь, и это логично, настроено на предрассветные сумерки, за которыми может последовать пробуждение. Но только может, а вовсе не должно!

Здесь невозможен ни вольный, радостный звук, ни ясный взгляд. Одна лишь сумеречная угнетенность, соответствующая состоянию пребывающих здесь душ. Их движения вялы, они устало плетутся, безучастные ко всему. Но между тем всем им присуща некая тяга к одному и тому же направлению; все они устремлены туда, где вдали едва проступает нежно-розовое мерцание. Предвещая Свет, оно действует подобно сладкому волшебству на души, кажущиеся такими обессиленными. Но они лишь кажутся обессиленными, на самом деле они ленивы духом, а посему их эфирно-вещественные тела слабы.

Розовое мерцание в туманной дали зовет вперед! Вселяя надежду, оно побуждает ускорить движение. В эфирно-вещественных телах крепнет желание добраться до места, откуда исходит это мерцание. Они распрямляются, выражение глаз становится осмысленнее, и они все увереннее устремляются в желаемом направлении.

Последуем же за ними. Число душ вокруг нас множится, все становится подвижнее и отчетливее, говор громче. Шум нарастает, и вот это уже громкое бормотание, в котором мы распознаем слова. Стремящиеся вперед произносят молитвы, беспрерывно, торопливо, как в лихорадке. Толпы становятся все гуще, они не просто продвигаются вперед, они уже толкают друг друга, перед нами скапливаются группы; оттесненные впереди идущими, они снова проталкиваются вперед. Волна прокатывается по скопившейся массе. Это уже не молитвы, а вопли отчаянья, мольбы испуганных, нерешительные требования, тут и там подавленные стенания величайшей безнадежности.

Мы быстро взмываем над борьбой миллионов душ и видим, что перед ними стоит жесткое и холодное препятствие, мешающее шагать вперед. Тщетно бросаются они на него, напрасно орошая его слезами.

Большие, толстые, стоящие вплотную друг к другу колья неумолимо преграждают путь стремящимся вперед!

А розовое мерцание вдали пылает все ярче, все большей страстью разгораются глаза тех, кто избрал его своей целью. Умоляюще простерты руки, все еще судорожно вцепившиеся в четки и под бормотание пропускающие между пальцами одну бусину за другой! Но колья стоят неколебимо, жестко, отделяя от прекрасной цели!

Мы проходим вдоль плотных рядов. Им не видно конца. Не сотни тысяч, нет — миллионы! Это все те, кто всерьез считали себя «верующими» на Земле. Насколько представляли они себе все иначе! Они думали, что их ожидают с радостью и примут с почетом.

Возгласите им: «Какая польза для вас, о верующие, в вашей молитве, если Слово Господне не стало естественной внутренней сутью ваших деяний!

Розовое мерцание вдали — это разгорающееся в вас томление по царству Божьему! Вы несете это томление в себе, но сами же возводите препятствие на своем Пути застывшими формами ложных воззрений, которые теперь возникли перед вами частоколом, преградившим Путь. Отбросьте усвоенные во время вашей земной жизни ложные воззрения и все то, что вы добавили к ним сами! Отбросьте все прочь, отважившись свободно направить свои стопы к Истине, какова Она есть в Своей Великой Простой Естественности! Тогда вы обретете свободу для достижения цели вашего стремления!

Но смотрите — вы не отваживаетесь на это! Потому что доныне мыслилось вам иначе, и теперь вы пребываете в постоянном страхе совершить новые ошибки! Этим вы сами себя связываете и вынуждены оставаться там, где находитесь, а когда будет слишком поздно двинуться в Путь, вы станете добычей Погибели.

И ничто не сможет помочь вам, если сами вы не начнете освобождаться от всего ложного!»

Возгласите же! Возгласите, указав этим душам Путь к Спасению! Вы увидите, что это совершенно напрасно, ибо лишь сильнее нарастает гул непрестанных молитв, и всякое слово, которое могло бы продвинуть их вперед навстречу розовому мерцанию и Свету, остается неуслышанным ими. Так, несмотря на проявляемое зачастую доброе воление, им придется погибнуть, пав жертвой своей лености, не позволившей им ни осознать, ни воспринять больше, чем внешнюю сторону их церквей, храмов и мечетей.

Удрученные, мы следуем дальше. — И вот перед нами женская душа, на лицо ее внезапно снисходит умиротворенный покой, новый блеск возникает в глазах, взгляд которых был пуст или боязливо задумчив; сознание ее прозревает, вдохновленная, она расправляет плечи… сильное воление Чистейшей Надежды толкает ее вперед… со вздохом облегчения она находит себя уже по ту сторону частокола! Для этой женской души он уже не преграда, потому что, тонко ощущая и глубоко размышляя, она прониклась пониманием ложности своих прежних представлений. Бесстрашно, в радостной вере в Божественную Любовь она отбросила прочь эту ложь.

С изумлением она видит теперь, как легко это было. С благодарностью она воздевает руки; несказанное ощущение Счастья рвется разрешиться в ликовании, но ее обуяло нечто такое великое, такое могущественное, что уста остаются немыми, с легкой дрожью склоняется ее голова, из под опущенных век медленно катятся по щекам крупные слезы, руки складываются в Молитве. В иной